Николай Игнатов - Мир развлечений

Салон на удивление был чист, да и водитель был вроде неплохо одет и даже не вонял, как воняли обычно обитатели трущоб. "Видать помылся в Центре где-то, – ухмыльнулся про себя Фирр, – там-то у них жопа с водой".

– День добрый, господин Центра! Куда изволите держать путь?

– Да расслабься, бедолага. Я не из этих, – кивнул Фирр в сторону ШИЗО-корна.

– Ясно. Куда поедем?

– Домой.

Фирр легонько коснулся засаленной панели на потолке, погрузив этим касанием навигатор такси в лёгкое раздумье. Панель была старая, наверно ещё первой модели, подглючивала слегка, но мысли Фирра всё-же уловила и маршрут высветился перед лицом водителя, уходя в перспективу за лобовым стеклом.

– О, через Эстакаду?!

– Ага.

– Ну поехали.

Бесшумно скользя на магнито-левитаторах, такси выехало на дорогу.

Молчали. Фирр хотел было спросить что-нибудь про быт за-Стеной или осведомиться, как у водителя дома обстоят дела с канализацией и водоснабжением (ну где помыться-то вообще удалось?!), но всё не решался.

Нет, вообще, ему был интересен мир-за-Стеной. В меру, конечно. Наверно из-за сестры, которая (дурочка) постоянно туда шныряла ради удовлетворения каких-то своих амбиций, но прикрывала это искренним желанием помочь несчастным жителям трущоб. У них там целая "шайка", как сам он дразнил их. Ну, что-то вроде добровольной благотворительной организации. С едой помогают, с одеждой, с лекарствами…идиоты! Фирр всегда считал их недалёкими простаками, не видящими истинной картины мира, коя представляла собой лишённую справедливости и всякой надежды для родившихся-за-Стеной, правду жизни. "А эти, – думал Фирр, – эти придурки просто тешат своё эго, им нравится подчёркивать пропасть, отделяющую их от несчастных-за-Стеной… Жизнь несправедлива. И судьба всякого – это лотерея: повезёт – не повезёт. Уж честнее просто принять эту правду и резаться в ШИЗО, чем строить из себя благодетелей… Вон, этому бедняге немного свезло в жизни, (Фирр вперился ленивым взглядом в затылок водителя) дали ему разрешение поработать в Центре. Но для всех здесь он всё равно будет куском говна и право проживать во внутреннем периметре ему не дадут никогда".

– Извините.

– Да?!

Таксист так внезапно оборвал мысли Фирра, что тот даже растерялся и тут же забыл, о чём думал.

– Да всё спросить хочу… а то едем – молчим.

– Спрашивай.

"Всё-таки как иначе они ведут себя, только скажи им что ты "не из этих", – улыбнулся мысленно Фирр.

– Вы ведь из шизоклуба вышли?

– Ну да, там вроде других зданий не было. ШИЗО-КОРН это называется, а не клуб.

Возникла небольшая пауза. Таксист явно собирал смелость в кулак, чтобы продолжать беседу.

– Ну да, шизокорн. Да я просто здесь уже полгода работаю, а поговорить всё не удаётся ни с кем. Как вы изволили выразиться – "из этих" всё вожу, а собеседники из них не очень.

– Конечно не очень, – Фирр усмехнулся, – они ж вас, ну, людей из-за-Стены, за собственно людей не считают.

– Да, Вы правы – голос таксиста засипел.

– Так что ты хотел спросить?

– Про шизо. Это же аббревиатура, так?! «Широкополосный интертейнмент затребованных объективаций», кажется.

– Запрашиваемых.

– Да-да. Точно. Скажите, Вы – участвуете в этом?

– В чём?

– Ну, в шизо.

– Бывает. Но у нас принято говорить – "играем". Это ведь просто игра, ничего больше. А тебе чего так интересно? Хочешь попробовать?

– Знаете, честно говоря – всегда мечтал. Хотя бы разок. Но я знаю, сколь непомерно это дорого стоит.

– Да уж, не дёшево. Твою машинку продать – на разок бы хватило.

– Нет, что вы!? Куда я без своей кормилицы? Без неё – мне и семье моей не прожить.

– Они там живут? – Фирр кивнул в сторону приближающейся Эстакады, под которой длинной змеёй извивалась высоченная (сорок метров) стена, определявшая Периметр Центра и отделяющая его от трущоб. Спросил он скорее на автомате. Понятно было, что живёт семья таксиста именно за-Стеной.

– А где ж им жить?! Там, конечно.

– Детей много?

– Двое. Осталось…

– А было?

– Четверо.

Теперь пауза возникла потому как замешкался Фирр. Он не был слишком жалостливым, но копаться в чужой душе, и выяснять подробности гибели детей ему было неприятно. Впрочем, он всё же спросил.

– Померли что-ли?

– Да. Старшую дочь туберкулёз сожрал… – голос водителя не был сдавленным, а скорее раздражённым, как если б он говорил о надоевших прыщах, – а среднего сына ваша полиция застрелила.

Интонация, с которой таксист сказал слово "ваша" очень не понравилась Фирру. Предчувствие. Он занервничал.