Максим Дымов - Легенда о «Севере». Путь воина. Параллель

День тянулся медленно и скучно. После обеда все тренировки отменили, и бойцы просто слонялись по базе, как бы это ни было странно. Новые часовые, которых выставил генерал Макаренко, молча всматривались в горизонт. Север прошёлся по базе, несколько раз подтянулся на турнике и сел под стеной казармы. Смотря в ясное небо, он задумался: «Как всё быстро изменилось. Ещё недавно я был простым беспризорникам, а теперь… Я получил, что хотел. Завтра улетаем. Сколько же народу придётся завалить? А может быть, меня завалят? Ну, и хрен с ним, в этом мире мне делать нечего, терять нечего, а приобретать… что мне теперь нужно? Ничего, совсем ничего. Этот мир пуст, чего здесь хорошего? Ещё и эти норты. Убьют, пускай. Главное чтобы не на первом задании, будет обидно, да и целей нужно уложить больше, чем уложит Штырь. Вот, будем считать это целью».

После эксперимента в сознании Севера многое изменилось, но необъяснимая злость осталась. Он не думал о том, кого и за что он убьёт. Он не боялся умереть, потому что видел, как быстро и без мук умирали их «цели».

День прошёл всё так же скучно. Бойцы легли спать раньше отбоя. Все ждали следующего утра.

Командир ходил туда-сюда по своему кабинету, в котором, судя по убогой обстановке и пыли на столе, он бывал редко. Силуэт командира перемещался в сигаретном дыму, зависшем в воздухе, пронзаемом светом от настольной лампы, так что, доходя до жёлтых стен силуэт разливался по ним. Сигаретный пепел падал на дощатый коричневый пол со следами от грязных сапог.

Он ничего не мог поделать, оставалось лишь ждать утра. Он испытывал ощущение беспомощности. Понимая, что совсем скоро начнётся война, он ничего не мог изменить.

– Я думал, служу государству, России, – сев на диван, обратился командир к портрету президента, висевшему над его столом. – Думал, служу для сохранения мира, а оказалось, для его уничтожения. Служу фашистам.

Он махнул рукой, достал последнюю сигарету, закурил. Подошёл к окну, неторопливо пуская густые клубы дыма. Посмотрел на сторожевую овчарку, бегающую по территории. На часовых, стоящих на вышках и водивших лучами прожекторов по периметру. Докурив, он ещё немного посмотрел на звёздное небо с большой яркой луной, на высокие Кавказские горы с серебристыми заснеженными вершинами, окаймленные лунным светом, прислушался к тишине. Наконец он отошёл от окна и остановился в центре кабинета. Командир неторопливо достал из кобуры пистолет. Он снял оружие с предохранителя, повертел его в руках, потом посмотрел на портрет президента, потом снова на пистолет. Командир замер на несколько секунд, держа пистолет перед собой, медленно выпуская дым. Вдруг он поставил его на предохранитель и убрал в кобуру.

– Нет, это не вы, всё не так, – сказал он, вновь посмотрев на портрет.

Он выплюнул оплавленный фильтр от сигареты и раздавил его сапогом.

Север спал. Ему снились моменты из прошлого. Снилась та стычка с отморозками. Снилось то, как он и Штырь воровали на рынке пирожки. То, как они блуждали по мёртвой зоне. Снилось, как взорвался старый «Рафик», в котором прятались его товарищи.

Вдруг сквозь сон он услышал протяжный вой воздушной тревоги. Рота быстро вскочила с коек, в комнате моргала красная лампочка. Бойцы быстро оделись и поспешили в оружейную. Дежурный спешно открыл дверь. У стены был огромный железный шкаф с выдвижными ящиками. На каждом ящике номер, соответствующий номеру бойца. В ящиках хранились боекомплекты, состоящие из тяжёлых военных бронежилетов, противогазов, пяти гранат, пулемёта с двумя лентами, пистолета «Беретта 92 ФС» и ножа. Взяв амуницию, бойцы выбежали на улицу. Лучи прожекторов светили в небо, но стрельбы ещё не было. Сирена замолкла, в воздухе повисло напряжение, ведь сейчас из той небесной темноты спустится смерть.

Бойцы заняли позиции – за ангарами, за вышками, за казармами, по всей территории. Тем временем в небе мелькнули два объекта, на вышках застрочили пулемёты. Началось. Тут же прогремело несколько взрывов. На месте двух вышек остались лишь воронки. Над «Т-2» кружили два странных самолёта, по форме напоминающих равнобедренный треугольник. Они словно парили в невесомости, лёгкие и манёвренные, их гладкая обтекаемая поверхность словно соткана из воздуха. Из задних двигателей вырывались языки синего пламени.

Один из самолётов стрелял из мощного пулемёта по бегающим бойцам, что при первой же возможности стреляли по самолётам.

– В укрытие! – Раздался голос командира в рациях бойцов.