Павел Забелин - Монах с гитарой

Наконец, я добрался почти до центра этой локации. Здесь игроков поменьше, но желающих тоже хватает. В основном прокачиваются клановые группы. Время от времени среди них вспыхивают конфликты и одна из групп отправляется в полном составе на перерождение. Оставшуюся ослабевшую группу, тут же добивает, еще какая-нибудь группа и места на некоторое время становится больше, пока очередной наплыв игроков не превысит критический максимум. Затем, все повторяется сначала.

Понаблюдав некоторое время за этим круговоротом игроков в природе, я дождался пока очередная группа отправится на респаун, и не теряя времени, вклинился в образовавшуюся пустоту. Началась охота. Несколько дней беспрерывных боев с высокоуровневыми варанами и соседними клановыми группами, пытавшимися проверить мой отряд на прочность.

Вначале я прокачал до запланированных величин своих жадин и зайцев, и лишь затем приступил к прокачке слабых овец. Моя тактика была простая до безобразия и настолько же эффективная. Вначале в бой вступали мои жадины и зайцы. Они безжалостно рвали на части всех, и опасных монстров и высокоуровневых игроков, доводя их до нужной кондиции, а затем в бой вступали овцы, которым доставались очки опыта от победы. Короля Лича, я всегда держал под рукой для страховки, но овцы в целом справлялись сами и Королю, как и мне, редко приходилось оказывать им помощь. Я все это время занимался, в основном, совершенствованием врачевания.

В результате к моменту, когда я планировал возвращаться, план по прокачке моих питомцев был выполнен и даже перевыполнен. Я возвращался назад с овцами сотого уровня, зайцами поднявшимися до сто двадцатого и жадинами сто пятидесятого уровня. Благодаря части опыта, достающегося мне от своих питомцев и непрерывному их лечению, я поднялся до шестьдесят пятого уровня и заработал, с учетом действия "Сумки Контрабандиста", тринадцать с лишним миллионов золотых монет, не считая трофейных предметов!

Обратный путь в город был скучным и неинтересным, даже по дурости никто не нарывался. В этот раз я не стал заезжать в свою деревню, а также проехал мимо Церкви и преодолев поля сельских тружеников, въехал в город. Город продолжал жить своей жизнью и не обратил на меня никакого внимания.

Теперь, по плану у меня было посещение городского бургомистра, и я направил Хомяка прямиком ко входу в Ратушу.

Двухэтажное, кирпичное здание Ратуши, с кроваво-красной черепичной крышей, было украшено гирляндами цветов и могло без особого ущерба выдержать штурм разъяренных домохозяек, недовольных повышением тарифов на коммунальные услуги. Внутри здание по большей части пустовало, если не принимать во внимание редких игроков бродящих по помещениям Ратуши, в основном, по трем причинам: удовлетворить свое любопытство, попытаться присвоить все, что любопытство посчитает ценным и убить время или какого-нибудь зазевавшегося неудачника.

Кабинет бургомистра я нашел на втором этаже после пятиминутных поисков и двух отправившихся на перерождение самонадеянных придурков, прятавшихся в засаде. Постучав в дверь я, не дожидаясь приглашения, шагнул внутрь, и оказался в довольно большом кабинете способном вместить канцелярский стол невиданных размеров, ломившийся от кулинарного изобилия. Каким-то непостижимым образом, мне удалось разглядеть на огромном канцелярском столе, настоящие часы, вытесненные всевозможными блюдами и бутылками и одиноко стоящие на краю. И не просто часы, а даже будильник! Больше из предназначенных хоть каким-то образом для работы приспособлений, на столе ничего не было. Все эти отвлекающие моменты были щедро залиты солнечным светом, который беспрепятственно лился в кабинет через широкие вымытые окна.

Во главе стола, как и подобает начальнику его ранга, сидел бургомистр Фриц. Это был, дородный мужчина с солидным брюшком, похоже в свое время вместившим в себя не одну кучу еды и не один бочонок пива, не считая других алкогольных напитков разной степени крепости. Начавшая лысеть голова была повернута в мою сторону, и мне ничто не мешало разглядеть, его утомленное излишествами лицо, кожа которого была сплошь испещрена крупными порами. Под редкими бровями и набрякшими веками, суетливо бегали невыразительные глазки. Далее, наливались спелостью солидные мешки под глазами, между которых разместился крупный мясистый нос. Ещё ниже, большой рот, с толстыми сухими губами и тяжелый подбородок — желанная мишень-мечта для любого боксера.