Макс Ветров - Ведьмина война. Бескрылая Матрона

Самые дикие из масс ревом и гулом поддержали речь таосца. К нему же присоединились и больше половины лидеров Инфениса. Запал недовольно покачал головой. Не поняв, что конкретно происходит, Као-Насси сделала шаг вперед, но ее тут же остановил скромный жест Сэй Дзю и едва заметное мотание головой.

– Вы не добьетесь мира войной, – строго произнесла Дракон, словно читая заклинание. – Я понимаю тех, кто хочет мести. И тех, кто готов запачкать руки ради справедливости. Но не признаю тех, кто поддерживает собственный гнев чужими жизнями. Кто покрывает собственный страх и неспособность добиться чего-либо, привлекая других людей к своей войне.

– Конечно, ты понимаешь, дорогая моя, – заулыбался Куан Лао. – Ты ведь и сама, несмотря на свои благочестивые призывы, идешь путем мести. Пусть не всему Атриуму, но как минимум одному их прихвостню ты желаешь смерти. Не важной какой ценой, не так ли? Ты так же пылаешь гневом, который пока не можешь выместить. Не поэтому ли ты обзавелась столь загадочной помощницей?

Внимание людей переключилось на Каони. Девочка сжалась и мигом растеряла весь энтузиазм. Ментальный контроль ослаб. Заметив, как стушевалась компаньонша, Сэй Дзю взяла девочку за руку и бережно сжала.

– Я, конечно, ни в коем случае не обвиняю тебя, моя дорогая! – всплеснул руками Куан Лао. – Как я могу отнестись небрежно или столь недальновидно к героине, что своими руками умертвила этого ублюдка, Тайвина Аргона?

Люди взорвались ликующими возгласами. Кто-то схватился за голову. Многие бросились обмениваться слухами и догадками. Судя по всему, многие до сих пор не знали, кому именно Инфенис был обязан этой победой.

– Ты остановила его череду побед! – продолжал выступление таосец. – Твоя доброта и забота о невинных просто потрясают! Насколько велика твоя душа, Великий Черный Дракон! Сколько жизней и душ было тобой спасено! И будь уверена – твой вклад не останется безрезультатным. Мы не плюнем в него так, как это делает Атриум. Уже сейчас многие наши активисты вступили в ряды легиона Цезерус! Их принял Долабеллос, уже изведенный своей жадностью. И вскоре вместе со всеми наши люди сольются со строем сильнейшего легиона Единства! И выгрызут его изнутри! Ради нашего будущего! Ради мира! Мы сокрушим это дитя войны! Ради наших детей!

Голос оратора становился все громче. И, в конце концов, от его крика задрожали стекла на крыше. В этом ему старательно помогал рев толпы. Черный Дракон бегло осмотрелась, видя, сколько людей поддерживает ее оппонента.

– Безумец, – прошипела девушка, хватаясь за катану. – Сколько еще ты сам готов положить ради собственных амбиций?

Но в этот раз на руку девушку легли пальцы Као-Насси. Масочница коротко помотала головой. Если бы Сэй Дзю могла бы читать мысли, то, наверное, сейчас бы ощутила диковатый страх за себя и спутницу. Впрочем, его Дракон могла прочувствовать и в дрожжи Каони.

– Идем, – таосийка вернула меч в ножны и резко развернулась. – Будь ты проклят, Куан Лао! Можешь ликовать пока! Но клянусь, однажды я отрежу твой черный язык! Именем моего клана! Быть твоему духу в тумане до скончания веков!

Девушки быстро покинули беснующееся собрание. Но ушли они не одни. Часть людей тоже вырвались из шумной массы. Несколько лидеров пошли следом за Черным Драконом.

Впервые за существование Инфениса великая организация идеалистов раскололась на разные идеалы.

После очередной планерки Сайра вернулась сама не своя. И большая часть команды заметили это, главным образом, не из-за собственной особой внимательности. Все дело было в Орфе. Девушка неожиданно изменилась в лице, помрачнела и сорвалась из женской комнаты в общую.

Взволнованные близнецы и Юн Джин поспешили следом из своей комнаты. Заметив их, даже Чиорри нашла в себе силы оторваться от игры. Последней с кровати сползла и Нора.

Был уже глубокий вечер. Тени скрывали лицо командира. И, хотя ребята уже привыкли, что последние три месяца Сайра больше напоминала собой живое зомби, сейчас ее вид казался и вовсе неживым.

– Ком… Сайра, – тихо начала Аврора. – Что случилось?

Девочка ответила не сразу. Где-то минуту она просто стояла, упершись спиной в дверь. Создавалось впечатление, что она вот-вот замертво упадет. И дверь – единственная опора, которая не дает ей совсем съехать.

Однако, уже через секунду она мотнула головой, словно прогнала наваждение, и нахмурилась. Появление очередной порции эмоций на ее лице заставило ребят хоть немного расслабиться. Последнее время они появлялись все реже.