Константин Читатель - Игрун. Дилогия (СИ)

Общаясь с Лукичом, я без особого труда снизил негатив от своего появления в его жизни, а затем и превратился в нормального парня в его постаревших глазах.

— Ты заходи если что, — на прощание искренне предложил пенсионер.

— Посмотрим, — махнув рукой, я двинулся вниз по лестничным пролетам.

Несмотря на мирное расставание, в душе остался гадостный осадок. Я врал и обманывал, умом понимая, что сделал все правильно. Но остатки порядочности продолжали вякать, пытаясь выдавить из меня лицемера и лжеца.

«— Хватит! — оборвал я собственные мысли, начавшие очередной веток сожалений и терзаний: — пора становиться сильным!»

Знакомая из парка оставила глубокую рану на моем самолюбии. Оксана считала сильными людей, способных обеспечить благополучие и себе и близким. В моем понимании такие чувства как сострадание, жалость, милосердие были не свойственны акулам бизнеса, и уж тем более никто из них не тяготился ложью, если от этого зависел успех того или иного дела.

Знакомясь в сети с устройством механических замков, я не забыл посмотреть на их электрические аналоги. Самым простым способом борьбы с домофонами оказался магнит. Прикладываемый к нужному месту, он создавал магнитное поле с обратным знаком, ослабляя держащую силу замка. Искать магнит и таскать его с собой мне было лень, так что пришлось модернизировать найденный в интернете способ.

Пройдя пару домов, я свернул к очередному подъезду. Видеокамеры не было, так что я смело подошел к запертой двери. Дотянувшись жгутом до электромагнита, потянул на себя энергию, ослабив силу индукции. Электричество было неприятной субстанцией, поспешив заземлиться, я побыстрее воткнул второй жгут в чахлую клумбу, разбитую садоводом-любителем городского пошиба. Заряд ушел в землю без видимых спецэффектов.

Потянув на себя дверь, я проник в подъезд. Моя новомодная одежда, купленная накануне побега, могла привлечь излишнее внимание. Надо было пройтись по этажам и сменить гардероб. Замки чужих квартир щелкали, впуская и выпуская, на осмотр я тратил не более десяти минут. По внешнему виду комнат можно было с уверенностью судить о возрасте и половой принадлежности обитателя той или иной комнаты. Стараясь не наглеть, я подобрал по размеру потертые джинсы, футболку с потянутым воротом и кожаные сандалии. На дворе было лето, в теплых вещах необходимости не было.

Деньги искать было труднее, но и здесь народ не сильно отличался друг от друга. В комнатах где проживали взрослые, почти всегда присутствовала книга на полке, которую вытаскивали наиболее часто, по сравнению с соседками. Между страниц как правило были заложены крупные купюры, заначка на черный день. Выдергивая по одной две бумажки, я насобирал после шестой квартиры приличную сумму.

«— Хорош», — тормознул я себя, добравшись до предпоследнего этажа.

Выйдя на улицу, пошел дворами, солнце уже клонилось к закату намекая на вторую половину дня. Найдя по дороге подходящий мусорный контейнер, скинул туда упакованные в пластиковый пакет вещи из прошлой жизни. Оглядевшись и не обнаружив никого вокруг, послал энергетический импульс в недра мусора. Занявшись пламенем, огонь обещал уничтожить последние приметы, по которым меня могли найти.

Вихры волос лезли на глаза, лишившись куртки с капюшоном, надо было подумать о внешнем виде. Денег теперь было в достатке и я заспешил покинуть зачадившую сизым дымом помойку.

Службы сервиса, такие как парикмахерские и маникюрные салоны расплодились в последние десятки лет, обживая цокольные этажи жилых домов. Найти невзрачный салон оказалось делом десяти минут. Никогда не выплачивающие государству в полном объеме налоги, творцы красоты не озадачивались выдачей кассового чека, делая мое обращение к их услугам безличным и не зарегистрированным.

Поднявшийся к вечеру ветер, холодил стриженый затылок. Проводя по нему время от времени ладонью, я ощущал, как покалывают кожу волосы. Перебившись чаем с сушками у Лукича, я задумался о нормальном питании. Шляться по чужим квартирам не хотелось и я направился к видневшемуся недалеко супермаркету.

— Кто там? — голос пройдя через дерматиновую дверь, становился глухим и даже немного замогильным.

— Это Рома, — сказал я, отлично зная, что Лукич уже рассмотрел меня в дверной глазок и замялся не зная, что делать.

Два пакета набитые продуктами оттягивали руки, но я продолжал игнорировать желание использовать энергокаркас, решив прибегать к его помощи лишь в крайнем случае.