Евгений Дор: Игроземье

— Док, вы уверены? — вмешался Евгений, — он не первый, кому вы предлагаете. Но, возможно, будет последним.

— Тут другая ситуация, если вы помните, я говорил, что шансы на успешную работу с предыдущими кандидатами невелики, что и произошло, — говоря все это док неслабо распалился, было видно, что эта тема обсуждалась не впервые и его чем-то задевала.

— А можно поподробнее? — вновь напомнил я о себе.

После моего вопроса они замолчали, однако тут все непросто, недаром же они взглядами сейчас воюют.

— Жень, — док сильно снизил обороты, — это тот случай, когда за успех можно практически ручаться.

— Да? Вы уверены? И сколько на этот раз? Восемьдесят или восемьдесят пять? Времени нет, больше ошибаться нельзя, помните о том, что…

— Девяносто четыре, — прервал его торжествующий док, — и заметь, это только предварительная оценка, как ты знаешь, она всегда немного занижена. Я уверен, теперь все получится.

— Хм… Ну, раз так, — Евгений выглядел растерянным, — это шанс, отличный шанс, — Максим, нам надо многое обсудить, прямо сейчас, — он резко вскочил на ноги.

— Но не здесь, пойдемте. Док, я сейчас все утрясу.

Как я понял, мое согласие тут никого не интересует.

— Максим, мы сейчас пойдем в мой кабинет, надо обсудить многие детали. Простите мою спешку, я вам все расскажу, поверьте, нам вы не откажете.

Конечно, нет! Работать тут мечта многих и им все равно кем, лишь бы была возможность прицепить бейдж GameSoft'а на одежду. Зарплаты тут тоже на приличном уровне, но раз я «отличный шанс», то почему бы не попробовать выбить условия получше.

При выходе из кабинета я взял в руки куртку, рука автоматически проверила наличие коммуникатора во внутреннем кармане, однако, странно, в уже пройденном холле никого, а Михалыч не отписывался. Посмотрев на экран миникомпьютера, я замер, чертова дюжина непрочитанных, хана мне, как пить дать, хана. Но почему, черт возьми, я не слышал уведомлений?

— Это я звук убрал, — видимо, догадался о моих мыслях, — последние пять минут вашего пребывания в капсуле он меня раздражал. Очень.

— Ничего страшного.

«Особенно, если я там больше не работаю», — добавил я про себя.

— Да, ничего, Андрея Михайловича уже предупредили о вашем отсутствии, можете не отвечать на пропущенные. Пожалуй, даже лучше будет, если об истинных причинах своего отсутствия вы никому не станете рассказывать.

Ничего не рассказывать? Это не трудно, работал я с Михалычем и Димоном не долго, сдружиться не успел, скажу, что просто предложили работу по специальности. Но, что за работу мне собираются предложить на самом деле?

Однако приехавший лифт прервал рассуждения. Он же привез нас на 35 этаж. Здесь не было холла, а единственный коридор привел нас в обширную, но пустую приемную, никого, кроме секретарши. Евгений жестом показал мне следовать за ним и быстрым шагом двинулся к единственной двери, по дороге проговорив

— Лен, два чая, черных, ну и бутерброды в комплект. Вы ведь не откажетесь, Максим?

— Нет, не откажусь, — стоило вспомнить о еде, как я почувствовал свой желудок, верный признак его пустоты.

Удобно расположившись в кресле, напротив владельца кабинета, я стал ожидать разговора, обещавшего стать весьма интересным, а главное прибыльным.

— Для начала скажите, сильно ли вы держитесь за свою настоящую работу?

Мотнул головой, отрицая сказанное. Ему хватило, поэтому он продолжил

— Помните, в разговоре я упомянул, что сегодня проходил набор бета-тестировщиков?

— Да, набрали группу?

— К сожалению, нет, из более ста испытуемых сегодня никто не преодолел барьер первичного тестирования. Однако обо всем по порядку. Сведения, которые я вам расскажу, не являются корпоративной тайной, но мы стараемся приостановить их распространение, — он вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул, соглашаясь.

— Тогда вы согласны на выкуп вашего действующего контракта с последующим заключением нового, уже с нами?

Ожидая конкретики, я молчал. Правильно истолковав мое молчание, мой будущий начальник продолжил

— Я предлагаю двухлетний контракт с возможным последующим продлением, а учитывая, что у вас очень высокий уровень погружения, я в этом не сомневаюсь. Цена контракта — двести тысяч.

— Я согласен, — смысла раздумывать я не видел, там, где я работаю, вернее, теперь уже работал, цена контракта, то есть моя зарплата, была всего двенадцать тысяч в год. О своих мыслях по поводу условий получше я даже не вспомнил.