Андрей Вичурин - Байт IV

Я пожал плечами. Порталом больше, порталом меньше. Какая уже разница? Зато заряд в кристалле сохраним.

– Готовы? – поинтересовался я у подошедшей Ксюши, надевая на палец «Радугу Гермеса». Просто так, на всякий случай, который меня уже не раз выручал. – Ну, тогда пошли!

Я вышел на середину комнаты, сжал тремя пальцами нужные грани, и в двух метрах спереди появилась переливающаяся фиолетовым рамка.

– Что Вы себе позволяете? – набросился на меня Демиург, едва я проявился в его достопамятном баре. – Как Вам могла прийти сама мысль освобождать дракона и принимать клятву крови у истинного Драругга!? Кто Вас надоумил? Мой октеракт и так идет вразнос, я с трудом удерживаю его от распада! А тут еще Вы, со своей неуместной самодеятельностью! Или все-таки Вас надоумили? Кто? Лахид?

И только высказавшись, он споткнулся взглядом об нечто над моей головой. И замолчал, удивленно и озадаченно катая желваки на скулах.

– Даже та-ак… – удивленно протянул хозяин, откровенно разглядывая меня и не обращая ни малейшего внимания на вышедших из портала Антона и Ксюшу. – Даже так! Теперь все ясно!

И уйдя за барную стойку, стал раздраженно звенеть бокалами и булькать жидкостями.

– Сделайте себе что-нибудь сами! – буркнул он, усаживаясь на высокий табурет и делая приличный глоток «Кровавой Мэри». Как символа цвета крови его октеракта, я так понял.

Пока он, вздыхая и чертыхаясь под нос, допивал свою томатно – алкогольную смесь, я налил три стакана мангового сока.

– И мне повторите! – попросил Демиург ворчливым тоном, протягивая бокал. – И водки, побольше!

Молча пили каждый свой напиток. Хозяин с непроницаемым лицом, не стесняясь, рассматривал всех нас по очереди, смакуя второй коктейль маленькими глоточками. Какого, спрашивается, вызывал? Помолчать?

– Поздравляю! – наконец-то нарушил тишину Демиург и отсалютовал бокалом Антону. – Надо же! Такой молодой, а уже «Отец Боли»! Помнится Вамматар, до звания «Матери Боли», пришлось изрядно попотеть. Почти сто лет непрерывной работы!

– Какой такой Вамматар? – спросил Антон, напрягаясь.

– Такой. Обычной богине боли, неудачи и зла, – пояснил тот. – Сестре дружка Вашего отца, Руты!

– У него есть сестра? – удивился я.

– Быстро растете, коллега, – отодвигая в сторону пустой стакан и игнорируя мой вопрос, обратился он ко мне. – Такой стремительной карьеры на моей памяти не делал ни один смертный! Даже Танталу, любимцу Зевса, ничего не выгорело бы, не родись тот его сыном.

– При чем тут он? – поинтересовался я, не отказываясь от дуэли взглядов, навязываемой Демиургом и проваливаясь в черные дыры его глаз. – Мой отец, – не Зевс Громовержец! И сына своего, чтобы досадить богам, я им вместо жаркого, на праздничный стол подавать не стану!

Бар исчез, осталась только темная пропасть взгляда Демиурга, в которую я бесконечно, плавно и стремительно соскальзывал с замиранием сердца, сжав зубы и тщетно пытаясь остановить безудержное падение. Казалось, оно длится уже тысячу долгих лет, и тысячу лет я обречен, только наблюдать, как проваливаюсь все глубже и глубже. Темнота голосом Демиурга шептала мне: « Это не твое дело, не твоя забота. Оставайся таким, как был. Забудь обо всем, радуйся жизни, ведь она так коротка! Чем ты занят Всеслав? Чужими проблемами? Зачем они тебе? Оставь их тем, кто может их решить, забудь!»

Так прошла еще тысяча лет.

Да что же это такое? Я сам решаю, чем, когда и где мне заниматься! И никто, ни Демиурги, ни Менатросы, ни Де Смодонти, не будут мне указывать на якобы «мое» место в этом Мироздании! Только я сам!

И я начал сопротивляться, ожесточенно, упорно и сосредоточенно.

Настолько, что от самого дна бездонного провала воли Демиурга стало подниматься безжалостное и сокрушительное цунами моей ярости, внезапное и неожиданное для меня самого. И несло оно нечто непоправимое и неправильное. Я это знал, но остановить его было уже выше моих сил.

Падение прекратилось, подхваченный растущей волной, я поднимался все выше и выше, увлекаемый пенящимися на ее гребне бесшабашными бурунами злой радости и казалось, – выплеснется она на коварно заманившего меня подлого хозяина, и станет все так, как должно. По моЕму! И только так всегда будет дальше! Это чувство грядущей мести пьянило и наполняло мое бестолковое до того существование истинным смыслом. Демиург – мой враг, и он будет повержен! И сойдет в Аид!

– Отрадно слышать! – донеслось из далека, из трех тысячелетнего прошлого. Демиург, внезапно и поспешно прикрыл веки, разрывая контакт. И попросил с ноткой паники в охрипшем голосе: – Не надо! Очень рекомендую, Ссессалахх, сдержитесь! Не надо! Потом пожалеете, но будет уже поздно!