Андрей Вичурин - Байт IV

– Я уверен, – это меч Вашей династии, «Клинок Равновесия»! – сообщил ученый. – Он, как и остальные артефакты, передавался Главным Жрецом новому Деспозину в руки при коронации, и после нее, тут же уносился обратно!

Предоставленная Главой Ученого Совета информация, конечно, стала новостью для царя, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

– И только скипетр, настоящее название которого – «Наследие Фаэтона», хранится у Вас, – Аксиагност указал глазами в сторону стоящего в специальной подставке на изящном пилоне, жезла. – Остальные реликвии, почему-то находятся там, у Главного Жреца, у реактора, охраняемые его Личной Гвардией, и их выносят на белый свет на очень непродолжительное время! Вы знаете, почему?

– Дед сказал моему отцу, а отец мне, что так заведено еще самим Митридатом I! Так было, есть, и должно быть! Менять ничего нельзя! Ты сам это знаешь! Зачем я должен повторять очевидное?! – голос царя зазвенел раздражением, он вновь досадовал на себя, что такой простой до идиотизма вопрос, не пришел в голову ему самому.

– Потому что, без ответа на этот вопрос, мы не узнаем причины происходящих катаклизмов! – упрямо заявил ученый. – У каждого из них свое уникальное и неповторимое, сугубо практическое предназначение! И в то же время, они ценны только тогда, когда собраны все вместе! В так называемый сет «Надежда Гипербореи».

– И какое же? – Апполоту стало не по себе. Плохое предчувствие заползло и свернулось змеей под горлом. Почему-то об этом умолчали и дед, и отец. Или они сами не знали? А может быть, они посчитали это знание излишним, правя без катаклизмов, в сытой, довольной, процветающей стране? Счастливые люди!

– О «Клинке Равновесия» я уже говорил, – начал перечислять Аксиагност, – это включатель – выключатель этого самого «реактора».

Царь сделал привычный нетерпеливый жест: «дальше – дальше»!

– Монаршая цепь, «Петля Свентовида», – продолжил ученый. – Каким-то образом связывала все артефакты между собой. С помощью Вашей Короны, «Восходящей Звезды», – специально обученный человек управлял «реактором». А Ваша монаршая держава – «Сфера Благодати Ра», – это аккумулятор некой маны, – окончательно добил царя ученый.

– Чего аккумулятор? – перебил его Апполот. – Откуда у Вас сведения и что это за «мана» такая? Почему я ничего об этом не знаю?!

– Надо было про то у своего жреца спросить! – внезапно потеряв страх, посоветовал ученый. – Мои знания лежат совершенно в другой плоскости! Могу только предположить, что это нечто сродни эфиру и его можно выделять, и хранить в сжиженном состоянии. И его там оставалось на самом донышке! И судя по всему, оставшиеся реликвии без этой «маны», работать не будут!

– А откуда ты знаешь, сколько ее там оставалось? – удивился царь, не обратив внимания на непочтительный тон ученого. – Ты же мне жаловался, что тебя не пускают в подземное Хранилище Главного Жреца!

– Я держал в руках эту сферу перед Вашей коронацией! – признался Аксиагност, отсутствующим взглядом глядя мимо царя куда-то вверх. – Возможно, Вы не обратили внимание на те капли, что оставались в ней…

Я хотел увидеть ее еще раз. Каюсь, мой Государь! Я решил действовать самостоятельно! Не испросив Вашего разрешения но, как мне нужно было поступить, чтобы исполнить Ваше распоряжение, если меня к реактору и близко не подпускали?! А я знал точно, – он там!

Я просил их, умолял пропустить меня внутрь, имея на руках подписанный Вами пропуск! Они не пустили бы меня ни при каких обстоятельствах, я уверен! Если бы Главный Жрец не отсутствовал, у меня ничего не получилось бы. А так, я приказал своей охране перебить расслабленный и зажравшийся в своей неприкасаемости караул, охраняющий вход в машинный зал!

Он сложным движением, словно разминая шею, покрутил головой.

– В Ваше письменное распоряжение на допуск в Хранилище, часовые Жреца со смехом высморкались! Перед смертью… Это меня и взбесило! Но! Артефактов в Хранилище не оказалось! Только…

– Что?! – потемнел лицом царь, перебивая ученого. – Ты, ты… Ты понимаешь, что натворил?! Ты же дал ему повод развязать бойню! О-о! Черт бы тебя побрал! Это сколько же напрасных смертей! Ты о себе, хоть подумал? А о семье? У тебя же четверо детей!

Аксиагност молча, с высоко поднятой головой, смотрел на Апполота. И было видно, – ему наплевать, и на Жреца, и на семью, и на напрасную смерть окружающего человеческого планктона. И на всех Деспозинов разом. И на свою судьбу, в том числе.