Роман Прокофьев - Стеллар. Трибут

Призрачный пришелец застыл между мной и Оскалом, медленно озираясь. Бродяги пятились назад, явно испуганные появлением Азур-существа, но Одержимый не дрогнул. Наоборот, он шагнул вперед, худощавый силуэт словно расплылся, окутываясь сиреневым свечением, из правой руки вырос, извиваясь, уже знакомый мне энергетический бич.

– Плохая попытка. Он меня знает. – В голосе врага вновь прозвучала насмешка.

Мой волк сжался, ощетинившись и на глазах уменьшаясь в размере. Такое я видел впервые: «Див» явно опасался пришельца, неподвижно смотревшего на него. Ворча и разбрасывая искры, он вдруг метнулся обратно к Фангу, обратившись огненной искрой исчезнувшей в синем лезвии. Испугался. Спрятался.

Я крутил головой, отыскивая варианты, которые могут помочь в поединке. И не находил их. Правая кисть уже не действовала, я блокировал парализующую боль усилием воли, перехватил Клык левой рукой. Изображая отчаяние, бросился в атаку, встреченную жутким ударом в голову. Перед глазами вспыхнули радужные круги, я поплыл. На секунду будто отключился, пришел в себя уже лежа на спине.

– Ну, не так плохо для подделки под Инкарнатора, – послышался сверху насмешливый голос. – Вставай, или так и будешь валяться?

Встал, шатаясь от головокружения. Нож, где нож?! Перед глазами все расплывалось.

– Ладно, это надо заканчивать, – скучающе заметил противник. Звуки его голоса доносились будто бы из-под воды. Я осознал, что покачиваюсь, оскаленные рожи орущих Бродяг, застывший Оскал, – все кружилось в бешеном хороводе.

Одержимый приблизился и ударил настолько быстро, что я ослеп от вспыхнувшей в ноге жуткой боли. Свалился и завертелся, заорал, не в силах сдержать крик. Встать самостоятельно я уже не мог.

– Да, знаю, больно. Я сломал тебе колено, – сообщил Инкарнатор. – Ты меня разочаровал. С таким сильным Источником – и тупо махать ножом? М-да, скучно. Ладно, прощай, недозаклинатель. Передавай привет Фенриру от Айсберга!

Вокруг занесенного кулака появился ореол фиолетового свечения, и стало ясно, что сейчас он нанесет смертельный удар.

– Айс, стой!

Спутница Оскала, та самая, в синем плаще с капюшоном, бесстрашно шагнула между нами и перехватила запястье Инкарнатора, удерживая удар. Справа и слева от нее маячили черные тени огромных кибер-варгов.

– Не лезь, Ивил!!! – прошипел Оскал, резким движением стряхивая ее руку. – И убери своих шавок!

– Мы даже не допросили его! Если убьешь, никогда не узнаем, как здесь замешан Город! И это тело… оно может нам пригодиться!

Последние слова она произнесла вполголоса, вплотную приблизившись к Оскалу, они не предназначались для чужих ушей. Несколько секунд Одержимый молчал, словно охваченный сомнениями, но затем фиолетовое свечение вокруг кулака погасло, он опустил руку.

– Эмоции. Ты права, Ивил, – негромко сказал он. – Завелся и едва не подарил мальчишке легкую смерть. Забирай его и выжимай досуха.

Оскал снова повернулся, и от следующего удара мне показалось, что голова оторвалась от тела и отдельно запрыгала по земле. Сквозь накатывающее забытье донесся равнодушный, холодный голос Одержимого:

– Когда закончишь, сделаем «красный цветок» из этого… Ангела. Прямо перед воротами форта, на их глазах. Пусть посмотрят на своего героя.

Следующее осознание пришло чуть позже. Не знаю, сколько времени миновало, я долго плыл в полузабытьи, пронизанном кровавыми вспышками.

Мне было плохо. Распухший язык с трудом ворочался во рту, ощупывая осколки зубов. Мутило, раскалывалась голова, в колене пульсировал сгусток невыносимой боли. При малейшем вдохе под ребра будто засаживали раскаленные иглы. Прошло, наверное, несколько минут, пока я приходил в себя, пытаясь выбраться из тумана между обмороком и явью. Первое, что увидел, сфокусировав зрение – это ребристый потолок и слепящие круги белых ламп. Было тихо, только где-то внизу чуть слышно рокотал двигатель.

Я лежал, распятый и пристегнутый металлическими скобами к странному приспособлению, похожему на операционный стол. Сверху нависла роботизированная лапа с гроздью загадочных медицинских агрегатов: авто-хирург или что-то в этом роде.

Первая же попытка пошевелиться стала мучением – боль отдалась в ноге, позвоночнике, голове. Боль ослепляющая, яркая, как вспышка. Не выдержав, я глухо застонал. Как из тумана, возвращались воспоминания: полет, удар, поединок с Оскалом… неожиданная отсрочка смерти.