Андрей Вичурин - Ник Ботаник

В начале девятого маяться бездельем осточертело окончательно, и я решил пораньше лечь спать. Уже и разделся, и зубы почистил. Но тут кого-то на ночь глядя нелегкая принесла, – в дверь позвонили. Снова Максу и Степанычу неймётся?

Как был в трусах, так и пошел посмотреть.

– Кто?

– Открывай, брателло! – донеслось из-за двери. – Свои!

– Кто? – еще раз переспросил я. Нет у меня здесь «своих». Так поздно ко мне знакомые не ходят.

– Открывай, Ваня! – попросили с той стороны голосом Сыча. – Открывай, дорогой! Поговорить надо!

Вот как? Значит, не так уж все и страшно с его головой? То-то его так неожиданно быстро из больницы выписали.

Что ж. Поговорить, так поговорить. Никаких контр у меня с ним нет, так почему бы и нет? Я, недолго повозившись с дурацким замком, открыл. Стоило тому только щелкнуть, дверь резко отворилась и, отталкивая меня в сторону, в квартиру ворвался здоровенный бугай. Бросил на меня грозный взгляд из-под низкого лба и ринулся заглядывать во все комнаты, не пропустив и ванную.

– Его здесь нет! – сообщил он, выходя из кухни. Сыч, не обращая на меня внимания, тоже уже прошел в коридор. Нос его был заклеен пластырем, а под глазами синели желтея лиловые отеки.

– Где он, Ваня? – болезненно и недобро прищурился предводитель местного криминалитета.

– Кто? – все-таки решил уточнить я, прекрасно понимая, о ком идет речь.

– Дружок твой конченный! – Сыч подошел вплотную и уперся взглядом мне в переносицу. – Макс, козляра…

– Откуда ж мне знать, Петрович? – как можно убедительнее пожал плечами я. – Мы с ним не общаемся!

Сыч слегка качнул головой, чуть сдвигаясь в сторону и в тот же момент, мне в челюсть прилетел неслабый прямой удар от бугая, стоящего за его спиной.

«Так вот сразу?» – недоуменно пронеслось в моей голове, пока я летел и приземлялся. – «А еще поговорить?»

Но походу, разговаривать со мной никто больше не собирался. Не успел я подняться, как подельник Сыча подскочил и ударил меня ногой в живот. Очень больно. Спазмом свело все внутренности, как бы не отбил чего.

– Не знаю я, где он! – просипел с трудом, корчась на полу от боли. – Не знаю!

– Брешешь! – утвердительно произнес Сыч, присаживаясь рядом со мной на корточки и беря за шею рукой. Я попробовал вырваться, да куда там! Словно в тиски горло зажали! Сыч, синим от наколок кулаком другой руки, ударил, целясь в нос с явным намерением сломать его, но я дернулся, чувствуя, как загрубевшими костяшками его пальцев пластом сдирается кожа со щеки и наблюдая разлетающиеся, как в фильме про момент Большого Взрыва по «Дискавери», яркие звездочки в глазу. Мне резко поплохело.

– Брешешь, гаденыш! Бабульки у подъезда видели, как вчера, сначала он в гаражи ушел, а потом и ты следом проскользнул! Так что, Ванюша, я слушаю винимательно! И только от твоего правильного поведения зависит, сегодня ты отправишься червей кормить, или еще малехо позажигаешь! Усек?

Сказать ему мне реально было нечего. Озвучивать байки про компьютерных глистов, я тем более не собирался. Не тот Сыч человек, чтобы на такую муть купиться, заинтересовавшись, и меня отпустить подобру-поздорову. Даже и не знаю… Степаныча сдавать тоже я не собирался, – у него действительно семья большая, трудно им придется, если с ним чего станется. Миша? Так он вообще к Сычу никаким боком…

– Приходил он ко мне, сразу после того как тебя увезли, – решил признаться я и попытался подняться, но Сыч снова не дал, придавил сверху коленом. – Я его послал! И он ушел! А в гаражи я так просто ходил. По делу. Дмитрий Олегович из второго подъезда просил глянуть, что там с его «Волжаной»! Честно! Никакого Макса там я не видел!

Олегович действительно просил меня когда-то посмотреть, можно ли чего сделать с движком, который уже набегал за двести пятьдесят тысяч, чтобы недорого. Я посоветовал ему не мешать машине ездить, пока та не ломается. Он тогда еще посмеялся, что и бабу, мол, если ломаться не начала, тоже баловать не надо. А начала, – лучше другую найти, не балованную. Так что, если Сыч и поинтересуется, тот скажет часть правды, озвученную мной.

– Не хочешь, значит, по-хорошему? – ухмыльнулся Сыч и ударил меня в лицо еще раз так, что я на несколько секунд потерял сознание. Придя в себя, решил этого не показывать. Меньше бить будут. И с удивлением ощутил, что руки мои и ноги связаны. Когда успели сволочи?

Сыч подозрительно посмотрел на успокоившегося меня и обернулся к подельнику. – Хмурый, а дай-ка ту фигню, что Меркури выдал…