Марисабель - Тайна Тюрьмы

– Ты просто сумасшедший! Помешался на своих старых фильмах, вот и огребай теперь.

После длительной перебранки наступила тишина, и только звук вентиляции нарушал её. Через 5 минут полного молчания Максим тихо сказал:

– Я не хочу в Тюрьму, Август.

– Я знаю, – так же тихо и печально ответил адвокат, – Но я абсолютно бессилен. После того, как тебя, Джентльмена, назвали лицом №1 вне закона, то я знал, что рано или поздно этот момент настанет…

– Ты меня предупреждал, а я не послушал…

– Ты никогда не слушаешь, – грустно улыбнулся Август.

– Когда они меня посадят?

– Думаю, сегодня или завтра…

– Так скоро? Тебе не кажется это странным?

– Очень кажется… – адвокат замолчал, а потом видимо собрался с духом и заговорил, – Макс, мне кажется тебя подставляют.

– Кто?

– Не знаю, но мне птички напели, что у двоюродной сестры судьи пополнился счёт…

– Так скажи это!

– Не могу. Информация получена незаконно, тем более, если эта птичка узнает, что я о ней начирикал, но она глаза выклюет, – покачал адвокат.

– Ты со своими криминальными птахами вообще бесполезен! – в сердцах сказал вор и стукнул кулаком по столу.

– Оставь это мне, я попытаюсь разобраться…

– Тогда уже поздно будет!

– Никогда не поздно установить справедливость.

– Какой толк мне в твоей справедливости, если я буду в Тюрьме!

– Так выйди оттуда!

– Оттуда никто никогда не выходил!

– Так и яхту премьер-министра никто никогда не крал, и тем более не возвращал через месяц интенсивного пользования, но ты сделал это чисто удовольствия ради.

– Так они и про это узнали?

– Нет, они не приписывали это Джентльмену, так что это дело пока не раскрыто.

– Ну хоть что-то… – выдохнул Максим, – Я не справлюсь…

– Главное найди способ оттуда выбраться, – сказал Август, – О твоём оправдании я позабочусь. Макс, ты и до этого делал невозможные вещи, а выбраться и закрытого пространства для тебя вообще не проблема.

– Я даже не знаю устройство тамошних камер…

– Вот и разбирайся. А когда выберешься, у меня уже будет на руках оправдательный приговор.

– Но…

– Ты всегда был в себе уверен, – адвокат взял руку своего друга и сжал её, – Я бы сказал, чертовски в себе уверен, ты один из самых умных людей этого столетия, у тебя хорошая генетика, хотя ты вырос в приюте, у тебя доброе сердце, хоть тебя и пытаются представить беспринципным ублюдком, но самое главное, что ты никогда не сдаёшься.

– Спасибо, – тихо ответил Джентльмен, – Ты всегда был мне лучшим другом, чем я когда-либо мог быть для тебя.

– Потряси мир ещё раз, Макс, выберись из этой западни, – Август оглянулся на дверь, – И тогда тебя уже никто никогда не забудет.

– Меня и так невозможно забыть, – на лице у парня всё-таки появилась робкая улыбка.

В этот момент в комнату для переговоров с адвокатом вошёл охранник.

– Время встречи окончено, – сказал он грубым голосом.

– Удачи, Макс, покажи им там, где киты зимуют, – подмигну ему на прощание друг.

Вор оставшись сидеть на своём месте показал своему другу довольно неприличный жест, на что тот только рассмеялся и вышел за дверь.

– Максим Безродный, вы признаны виновным в попытке кражи бесценного имущества Её Величества королевы Анны, а также вы признаны виновным в десятках других преступлений, которые вы совершали под псевдонимом Джентльмен.

Макс не мог спокойно смотреть на судью, но через силу заставлял себя не сцеживать яд прямо в зале суда. Он не мог допустить, чтобы Джентльмена мир запомнил трусливым и скандальным. Раз уж попался, то будь добр – держи марку.

– Прежде чем вы отправитесь в Тюрьму, вам будет дано последнее слово.

– Я с вами не прощаюсь, – просто ответил вор, с легкой усмешкой, глядя прямо в камеру.

Хотя суда, как такового не было, но общую аудио и видео запись оглашения приговора обязаны были вести, как и предоставить последнее слово приговоренному.

– Отведите приговоренного в Тюрьму.

Место, о котором слагали легенды. Место, которое было окутано тайной. Никто не знал, что происходит за этими стенами. Никто не знал, как и где содержат заключенных, почему никого никогда не выпускают, и живы ли они, кроме служащих Тюрьмы, которые под страхом смерти должны были молчать о происходящем за этими стенами.

Первое время им даже отрезали языки, но борцы за права людей запретили государству калечить людей даже по их добровольному согласию. Свобода во всей красе.