Карина Вран - Поступь инферно

— Я. Тебе. Это. Припомню. Тварь! — раздельными, чуть ли не рубленными словами высказалась Анечка и сбросила звонок.

Вероника стояла с поднесенным к уху мобильным и хлопала ресницами.

— А знаете, — выдохнула она, положив на тумбочку аппарат корейского (не модного штатовского) производства, и еле сдержавшись, чтобы не запулить им в стенку. — Пойдите вы все… в преисподнюю!

"Все" — это Анечка с непонятным, невменяемым прозвоном; все (оптом) особи любого (но больше-то, однозначно, женского) полу, обожающие перекладывать с больной головы на здоровую, виня в своих проблемах кого-то другого; неписи игровые из ордена орочьего бога — для них старались, пути спасения изобретали, а им "риск несоизмерим", видите ли; тонкоголосый пижон, любитель ПК и "беретик" — те двое просто вспомнились, ни с того ни с сего…

Лежащий мобильник пришлось поднять, Вероника забыла поставить будильник, а он сегодня был архиважен…

— И горите вы там синим пламенем!

Мысленно она пообещала оторвать голову следующему, кто рискнет встать между ней и ее сном.

К счастью, таковых не нашлось.

Будильник затрезвонил за три часа до окончания торгов. Вероника поднялась с неохотой, все-таки не хватило короткого отдыха, чтобы полностью восстановиться после полутора суток бессонного "марафона".

Все время, от утреннего душа до кофепития она непрерывно хмурилась: вроде бы решение принято, обосновано, с самой собой согласовано, но…

— Если думать слишком много и косить под демагога, начинается изжога, — потянуло вдруг на "рифмоплетство" девушку. — А потом у носорога в голове нехватка… рога. Ашшэа, что я несу…

В переводе на человеческий, этот псевдопоэтический вброс можно было перевести как: не парь себе мозг, там все уже выпарено. И, как ни странно, "поэзия" помогла — лоб Вероники разгладился, спор с внутренним голосом прекратился.

Мелькнула и пропала мысль о том, чтоб позвонить Стасу, ненавязчиво поинтересоваться, не в курсе ли он, какая муха укусила Анечку. Не стоило оно того, право.

Если Анна выбрала ее, Веронику, на роль своего личного демона — так тому и быть. Попытки примирения, как показала практика (летняя выездная, ага), бесполезны. А уж что там у нее такое стряслось, не суть важно. И без чужих трудностей проблем — за глаза.

И парочку из них Вероника надеялась решить сегодня.

Аукционный дом в Дорбе был бы совсем пуст, если бы не НПЦ. Это было настолько обескураживающе, что на минуту Хэйт забыла о цели визита: настолько резкого оттока игроков она не ожидала. Да и сама крепь, недавно шумная, заполоненная снующими туда-сюда игроками всех мастей и рас, почти что… вымерла. Но там, на улицах, исчезновение игроков немного скрадывалось наплывом неписей, беженцев, в основном, а в аукционном доме было безлюдно, неуютно и тихо.

Хэйт не стала задерживаться. Две минуты спустя (беседа с девушкой-НПЦ не отняла времени) она уже стояла на улице и думала о том, что вскоре пожалеет о содеянном. Но не в ближайшие дни: те обещали быть насыщенными, не до рефлексий будет.

Это был один из тех редких случаев, когда ожидания ее в полной мере воплотились в действительности. Хотя лучше бы она ошиблась.

Дней насыщеннее и впрямь еще не выпадало. И столь же щедро сдобренных ругательствами.

Все началось на закате игрового дня, и к рассвету дня нового пекло в аду наверняка стало жарче от комментариев ребят, подписавшихся на эту авантюру…

Пятерка винторогих демонов на адских жеребцах, счет: один демон против шести игроков. Первый прорыв, первый разгром.

Лорд Порока, элитный "красавец" шестидесятого уровня, раскидавший компанию, как котят. Попытка изменить маршрут, ни разу не удачная; сгустки темного пламени в его исполнении доказали, что затея была не из лучших.

Серные бесы, выводок, около ста штук. Примерно половина против шести, не самый плохой результат.

Ивлесса (демоница, не суккуба, в общем, что-то новенькое, никто так и не понял, имя собственное у нее это или такая разновидность монстров) со свитой. Свиту практически перебили, но с Ивлессой справиться не удалось. Явные, плохо скрываемые признаки бешенства в репликах половины отряда.

Порождения пекла, милейшие тварюшки, двадцать ровно. Жертвы радиации в фэнтезийном антураже — так позднее отозвалась о них Барби. Еще они весело взрывались после смерти, нанося взрывом колоссальный урон.

Программа фестиваля смерти вышла богатой.

Порождения пекла вывели их к храму в крепи Хворга — до этого холодил ягодицы напарников круг воскрешения в Дорбе. Сил радоваться ни у кого не было, да и это был далеко не конец.