Виксар - Мечта обретённая

Надеть маску холодного бесцветного спокойствия и убедить самого себя, что это его истинное состояние. Забыть про азарт, праведный гнев и даже обречённость, забыть про всё, мешающее сосредоточиться. Мешающее выполнять непосредственные обязанности. Мешающее отвлекаться.

Альден бросил взгляд на часы.

— Я схожу в синтезатор? Надо немного освободить голову.

Нармиз подозрительно покосился на него. В его планы так же входило чем-нибудь расслабить друга перед продолжением тяжёлого разговора, но синтезатор был палкой о двух концах. А ну как распереживается и на подъёме эмоций улетит обратно в Юстицию, подальше от грустных новостей?

— А ты сюда на сколько?

— До завтрашнего утра, думаю. Не хочу ночью лететь.

— Тогда иди, конечно, — Нармиз кивнул. — Буду ждать.

Вопреки «земным» традициям, Правители гораздо больше, чем приходить в гости, любили звать других к себе. Это была замечательная возможность продемонстрировать, что твоя фантазия продолжает работать.

Как это так, ты — Мечтатель, но при этом твоя фантазия не работает? Ну… Значит, ты настолько ленив, что даже за своим разумом уследить не можешь. Что уж тогда говорить о твоём государстве?

Без попыток изменения нет тенденции к развитию — так любили здесь говорить.

Нармиз среди остальных Правителей резко выделялся. С самого начала, со своего появления здесь он как-то незаметно приучил всех, что Твердь — это его угол. Если появлялась нужда с кем-то встретиться, пусть по не слишком важным делам, он вызывался прибыть сам, только чтобы не принимать. А демонстрировать свою фантазию «на выезде» Нармиз даже любил. Так что от того, что в первый десяток лет Твердь приняла не больше полусотни визитов, никто совершенно не пострадал.

Потом традиция стала видоизменяться, может, объективно развиваясь, а может, повелитель теней пересмотрел свои позиции. Первой крупной вехой стало то, что он неожиданно пригласил к себе Альдена — не для чего-нибудь, а посмотреть на личную гостевую комнату для него. Когда тот прибыл — в полушоковом, надо заметить, состоянии, — Нармиз пояснил, что решил таким образом проверить, насколько хорошо он изучил друга за прошедшее время. Мол, если комната понравится, то эксперимент удался.

Тогда правитель Новой Римской империи стал первым, кто прогостил в Тверди больше восьми часов, если быть точным — целых три дня. Объяснялось это в том числе и тем, что комната содержала в себе огромное количество мелких, но искренне любимых императором сюрпризов.

Следующей — правда, после перерыва в ещё полгода, — стала Кейра. Потом — Дориан, идеолог неофеодализма, и Правитель, располагавшийся в ту пору на севере. Со временем единственным, кто так и не получил своей гостевой, остался Ресд.

Постепенно удивление прошло, и впечатления от изменившейся Тверди стали обсуждаться не шёпотом, в тёмных углах, а вполне открыто. Но только когда эта тема изжила себя полностью, Альден, считавшийся самым доверенным другом Нармиза, решился спросить его, не имеет ли он какой затаённой обиды к повелителю драконов.

Нармиз тогда ответил со странной загадочной улыбкой:

— Можно много рассуждать об отношениях между людьми, в том числе — основываясь на том, кто у кого получил угол. Я тебе честно скажу, просто не могу прописать у себя Ресда — не потому, что не представляю, как обустроить его комнату, а наоборот, представляю достаточно хорошо.

Время шло. Государства жили и развивались. И однажды в голове кого-то из Правителей оформилась мысль: а ведь Твердь-то перестала быть чем-то из ряда вон выходящим, непознаваемым по факту. Столицу одного из самых скрытных Правителей его близкие уже долгое время ощущали фактически своим вторым домом.

Альден провёл кончиками пальцев по светящемуся в полумраке иероглифу на стене, очень напоминавшему по виду музыкальную ноту. Часть стены с тихим шорохом ушла в сторону, открывая проход; обычных дверей для необычных помещений здесь не существовало.

Синтезатор представлял собой идеально кубической формы комнату со сторонами по четыре метра. На первый взгляд — совершенно пустую, но это было лишь отражением одного из принципов Нармиза: чтобы использовать предмет на полную мощность, нужно представлять, что именно тебе нужно.

Встав в центр, Альден взял из воздуха свою гитару и повесил на шею. Прислушался к себе, оценивая настроение, мысленным сигналом включил аппарат.

Прямо в воздухе зажглись крупные оранжевые, со стилизацией под огонь, буквы: «Выбор света». Правитель сделал резкое движение кистью, приказывая перейти дальше: стандартный для всех помещений дворца полумрак его вполне устраивал.