Евгений Искатель - Fallout - Истории Севера (Земля Свободы)

Их отряд смотрелся, словно отряд настоящих солдат, воинов прошлого, а боевой робот по виду хотя и не был слишком впечатляющим, но по смыслу напоминал танк или хотя бы бронемашину. Время пришло, последние прощания, и герои отправились вперёд по узкому коридору, где путь преграждала могучая дверь похожая на шестерёнку. Когда все ушли вперёд, Генрих и Мередит всё ещё обнимались, он не мог отпустить её. Мередит не выдержала и расплакалась, Генрих сдержался, но приложив большие усилия. Он чувствовал, нечто напоминающее притяжение двух магнитов между собой и своей возлюбленной, настолько сильное, что его просто невозможно разорвать.

— Я люблю тебя! О боже я так сильно люблю тебя! — всё же смог сказать он. Генрих словно не мог надышаться ею, как не могут надышаться воздухом те, кто вот-вот умрут.

— Я знаю любимый… — рыдала Мередит, и сняла со своей милой шейки кулон на цепочке. Она повесила его Генриху на шею и сказала: — Он послужит тебе наудачу… Я всегда буду рядом…

К ним уже подошли охранники, чтобы немного поторопить, но Генрих не хотел позорить себя или Мередит. Он крепко поцеловал её и прошептал:

— Я вернусь. Я обязательно вернусь к тебе. — после чего нашёл в себе силы разорвать объятия, и двинулся к остальным, неоднократно оборачиваясь.

Когда отряд стоял уже почти вплотную к двери, мадам Крейн воодушевляюще сказала по громкоговорителю:

— Запомните наших героев! Они спасут всех нас и найдут нам новый дом! Удачи вам! Удачи!! Помните, вы совершаете великий подвиг ради всего нашего общества!

Она нажала что-то в компьютерном пульте, и дверь зашумела. Не спеша, под вой сирен и блики тревожных ламп, громадина вначале отодвинулась немного вперёд, а потом откатилась в сторону, оглушая своим шумом и скрежетом, а за ней открылась темнота. Разведчики двинулись вперёд, активируя свои фонари. В этот момент в сердце Генриха бушевала духовная, но очень сильная боль, но чем дальше они уходили в темноту, тем всё больше он отвлекался. Даже такая обычная вещь, как эта пещера полностью поглотила его внимание. Он подошёл к левому краю пещеры, осветил каменную поверхность бледным светом фонаря, снял перчатку и просто потрогал стену. Холодная, немного влажная, но словно живая, по сравнению конечно с металлическими стенами Убежища.

— Впечатляет правда? — сказал ему Бен, тихо подошедший сзади. По его интонации и выражению лица, можно было уверенно сказать, что он также очень впечатлён. — И это только начало! Подумай только, скоро мы увидим их!!

Генрих растеряно улыбнулся в ответ, он хорошо понимал, о чём говорит Бен, о том, что мечтает увидеть каждый житель Убежища. Обычные вещи, но для них словно ожившие легенды и чудеса. Земля, поля, реки, озёра, моря, океаны, солнце, небо, звёзды… Трепет в душе каждого из них, сможет понять только человек, проживший под землёй более тридцати лет. Нетерпение росло, а тоннели этой пещеры оказались весьма долгими. Но вот пред одним из поворотов послышались возгласы удивления, вскоре Генриху открылась картина света в конце туннеля. Свет этот пробивался сквозь какие-то заграждения, но был столь интенсивным, что словно поглощал их. Он был совсем не таким как в убежище, он был настоящим, живым и объемным.

— Всем одеть защитные очки! — скомандовал Уинслет. — Солнце может выжечь вам глаза, не снимайте их без моего приказа!

Было заметно, что Уинслет любит командовать, он словно ждал своего часа. Генриха это невыносимо раздражало, но в этой ситуации их командир был прав.

— И помните ребята. Для нас нет дороги назад! Теперь только вперёд! — возможно он ждал одобряющие возгласы, но их не было, ну хотя бы его всё же воспринимали всерьёз.

«Этот засранец наверное читал что-то обучающее о навыках командира. Как будто нам не хватает других раздражителей…» — думал про себя Генрих. Бен заметил его недовольный взгляд, направленный в сторону Уинслета. Словно взгляд орла, который вот-вот вопьёт свои когти в спину Уинслета. Улыбаясь, Бен тихонько шепнул Генриху:

— Держись, не исключено, что одна из первых шальных пуль угодит ему в спину. И не обязательно из твоего пистолета. — Бен посмеивался, не смотря на то, что большинство были сейчас крайне напряжены или озадачены, Бен не терял своего природного оптимизма, за это Генрих любил его.

— Если этот чёрный кусок дерьма не закроет свой рот, я точно ему что-то сделаю.

— Тише дружище! Не хватало получить иск за расизм.

— Да мне уже плевать, если вернёмся, попомни мои слова Бен, моя нога больше ни разу не ступит в суд, ни в качестве адвоката, ни в качестве подсудимого. Я им всем устрою, по ниточке будут ходить…