Евгений Искатель - Fallout - Истории Севера (Земля Свободы)

Генрих насторожился. Он ощущал, что Мередит что-то скрывает, но сделал вид, словно его ничего не волнует, кроме неё единственной. Вместе они отправились к нему в комнату, и эту ночь они провели вместе. А утром, он специально встал пораньше, пока Мередит ещё спала, умылся и отправился в кабинет мадам Крейн. В приёмной находилась секретарь, двое вооруженных дубинками охранников, мистер Уинслет, и Мистер Помощник. Как только Генрих зашёл, робот поприветствовал его, и начал расспрашивать о целее визита, но Уинслет перебил робота и сказал:

— Артур, оставь нашего гостя в покое. Ты раздражаешь нашего гостя, он то и живым людям не всегда рад, а тебе так и подавно. — Уинслет говорил это вызывающе, и говоря подмигивал секретарше, у которой Генрих сразу заметил примечательную грудь, так и норовившую вырваться из узкого комбинезона. Она посмеивалась над шутками Уинслета, но искоса поглядывала на Генриха. Тут была территория Уинслета, и он жаждал отомстить Генриху.

— Тогда возможно, я могу предложить нашему посетителю напитки, сер? — настаивал робот, но Уинслет явно не желал оказывать Генриху гостеприимство.

— Он здесь по делу, а не для распивания твоих напитков. Проходи Генрих, мадам Крейн готова тебя принять. И помни, следи за языком, приятель…

Уинслет сказал это с очень уж вызывающей интонацией, но Генрих ответил ему сдержанной улыбкой, той самой которой он улыбается каждому ничтожеству. Дверь в комнату Крейн открылась, и Генрих прошёл внутрь. В середине был ещё один Мистер Помощник, но этот только наблюдал за Генрихом и ничего не говорил. Комната была большой, с огромной антикварной люстрой, и необычным столом. Вокруг было много дорогой мебели, пищала и светилась разноцветными огоньками компьютерная консоль, а пол был устлан огромным ковром. За столом сидела не молодая женщина, более сорока лет на вид, с частично седеющими волосами, и чудной причёской. Глядя на неё внимательно, можно было точно сказать, что в молодости она была весьма привлекательной. Она подарила Генриху холодный взгляд, в ответ на его улыбку, потом на какое-то время она вернулась к своим документам, что-то подписала и сказала:

— Присаживайся Генрих, давно не виделись. — говорила она словно железная леди, не лишенная благородства. — Ну или может виделись, но уж точно давно не общались. Хотя ты наверное был рад этому, и весьма удивлён этой встречи. — она говорила и явно пыталась доминировать своим величием над величием Генриха, но эти две могучие силы не могли сокрушить одна другую в самом начале диалога.

Генрих как обычно не поддавался на провокации, и держал себя так, словно его ничего не волнует:

— Да уж весьма давно. Мы с вами, мадам Крейн весьма занятые люди. Жаль, что нам не всегда хватает времени на личные интересы.

— Ну почему же, говорят, ты весьма успеваешь в личных интересах. Когда это тебе нужно…

— Люди вообще так много говорят, ух слышали бы вы, как порой эти лицемеры грубо говорят о вас.

— В наше время сложно не быть лицемером, особенно в вашей профессии. Это её так сказать часть. Как там Мередит? Она очень хорошая девушка Генрих, наша гордость, её нельзя вот так просто взять, попользоваться и выбросить… — на мгновение Генрих мог уловить угрожающие нотки в голосе Крейн, но он был занят другим делом. Он сидел как обычно вызывающе, в своей любимой позе, закинув ногу на ногу, и его мысли заполнили воспоминания десятилетней давности. В них обнажённая мадам Крейн, стоя на четвереньках в кровати кричала: «Да Генрих! О да! Да! Ещё, ещё! Да!». Но через пару мгновений, он опять вернулся в этот мир.

— Мередит…Да она достойна лучшего.

— Вот и я о том же.

Генрих начал уставать от этих глупых разговоров, хотя у Крейн, по его мнению, они такие были всегда. Он сменил позу на стуле на более подходящую для делового разговора и сказал:

— Мы же не из-за этого тут собрались? Наглый мистер Уинслет сказал мне, что это нечто важное.

Мадам Крейн перестала постукивать ручкой по столу, медленно встала, и начала медленно прохаживаться вокруг Генриха и своего стола.

— То, что я тебе скажу сейчас, строго конфиденциально и защищено законом о неразглашении. Я думаю, что ты хорошо понимаешь, насколько это серьёзно, в нашем обществе свободы слова. Генрих, наше Убежище погибает. — после этих слов Генрих слегка рассмеялся. — Я не шучу, дорогой. С каждым днём всё больше систем в нашем Убежище отказывает, каждый день что-то ломается и не подлежит исправлению. Каждый день, часть наших запасов расходуется так, что не подлежит восстановлению. Наши специалисты сделали подсчёты, согласно их донесению Убежище с трудом продержится лет пять.