Алексей Имп - Личный враг человечества. Книга 2. Операция «Сны цивилизации»

В качестве поощрения за высокие показатели сына в учёбе родителям некий высокопоставленный камрад немецкого происхождения, занимающий пост в сфере образования, предложил на лето отправить Эрика в пионерский лагерь, где отдыхали одаренные дети ученых и видных чиновников. На что «муттэр и фатэр» с радостью согласились, это было для них пределом мечтаний.

По правде сказать, в отличие от Эрика, каждый из юных дарований, зачисленных в пионерлагерь «Соколенок», получили путевку сюда благодаря «неординарным» умственным, творческим или организаторским способностям их родителей. Эти безбедные функционеры и застрельщики, вращаясь среди высшего руководящего звена государства, имели, как соответствующие связи, так и доступ к различным «народным» благам, которыми пользовались при первом же удобном случае, обладая присущим чиновникам такого ранга характеризующим набором человеческих качеств – снобизмом, высокомерием, надменностью. Номенклатурные передовики на генетическом уровне передавали своим чадам стойкую «особую любовь к выходцам из простых рабочих.

А так как члены семьи Эрика были все же для «выдающихся людей» простыми иностранными специалистами, чужими и недостойными внимания работягами, то и вокруг их сына среди сверстников образовался незримый барьер из насмешек, подозрительности и превосходства.

По этой причине Эрик Шварц, наделенный собственной гордостью за своих близких, в лагере старался меньше общаться с другими детьми. Он был нелюдимым, выказывал свой самостоятельный характер и упрямство. Избегал совместных игр (его туда и не приглашали). Не демонстрировал инициативы в налаживании контакта, уклоняясь от любых попыток завести дружбу с кем-либо. И почти всегда держался в стороне от коллектива.

Дети понемногу привыкли к этому замкнутому «немцу», однако частенько потешались над ним. Его серьезность и обстоятельный обдуманный подход к делу казались для них слабоумием и заторможенностью , в чем сорванцы всегда находили новый повод для шуток.

Например, во время ужина, эта хохма стала в отряде дежурной:

– Гляди-ка! Эря снова замерз над тарелкой с кашей!

– Он просто забыл, как нужно жевать, теперь вспоминает!

– Дайте ему леща, а то подавится.

– Да они, немцы, у себя только одни сосиски и лопают, а нашей русской кашей брезгуют!

– Правильно говорят, что для русского хорошо, то для немца смерть! Вот он и сидит, думает, что с ней делать, глотать или нет.

– Не ешь, Эря, а то вдруг помрешь? Так хоть другим больше достанется!

Примерно в таком ключе ежедневно подтрунивали над мальчиком его сверстники. А что сделаешь, если он действительно не любил это блюдо? Приходилось терпеть, голодать и не обращать внимания на колкости.

В его отряде были еще семи и восьмилетние простодушные бесхитростные ребята. Но в лагере проводило лето множество подростков и других возрастов , которые тоже были не прочь «докопаться до тормозного немца» более обидными изощренными шутками, а иногда и с рукоприкладством. Мальчику приходилось собирать в кулак всю свою выдержку, чтобы не показать и намека проявления страха перед ними.

С момента прибытия в лагерь Эрику Шварцу каждую ночь снился один и тот же сон, заставляя снова и снова стонать и метаться, переживая ночной кошмар.

Вот и в этот раз, находясь под впечатлением сновидения, испуганный мальчик приподнял голову с подушки. Вокруг на кроватях мирно посапывали остальные девятнадцать обитателей из четвертого отряда. Никто и не заметил его проявления слабости во сне. Это было уже хорошо, но тревога, навеянная ужасами ретроспективы атаки города, напрочь отбила желание спать.

Несмотря на строгий запрет пионервожатых покидать по ночам расположение младшей группы, Эрик вышел из палатки прогуляться на свежем воздухе , при этом четко осознавая, что ему крепко влетит, если кто увидит его разгуливающим в пижаме.

Чтобы приободриться, парнишка представил себя разведчиком на особо важном задании. Вжившись в роль, он принялся, крадучись, перемещаться по лагерю, прикрываясь от случайных взглядов кустами и деревьями и прижимаясь к земле при любом шорохе.

Свет, отраженный от полной луны, ярко освещал окрестности, снижая эффективность маскировки маленького «диверсанта». Его ярко-лимонная пижама могла послужить маскировочным халатом и хорошо укрыть только на поле, заросшим желтыми одуванчиками. Но они в этой местности не произрастали. Так что, если бы кто-то из взрослых поглядел в этот момент в его сторону, то провал «резидента» был гарантирован однозначно.