Алекс Холоран - Игрозона [1]

Всё логично. Никто не ставил целью столкнуть нас лбами. Но я не сомневался, что это обязательно произойдёт в будущем.

— Я хочу свой персональный аватар, которым грабил банк. Там вшиты все необходимые программы для проведения операции.

— Уже, — сказал Баринов, разворачивая интерфейс. На картинке был изображён я в той же одежде, в которой отправился на дело. Почти над каждой частью тела высвечивалась вкладка с названием патча, который повышал характеристики тела или добавлял сверхвозможности. Я был даже горд, видя свои самопальные фиксы, аналоги которых на виртуальном рынке стоили немалых денег.

— Самолёт готов, — сказал Смолин, после того как к нему подошёл телохранитель и шепнул что-то на ухо. — Идёмте, господа.

Мы дошли до ворот № 6, и приятная девушка в форме, стоящая рядом, указала нам на тоннель, ведущий к самолёту. Пройдя по нему, мы попали в комфортабельный салон, оборудованный по последнему слову техники. Здесь было всё, что нужно для приятного полёта: большие мягкие кресла, удобные столы, бар, интерфейсы, натыканные буквально повсюду.

Я плюхнулся в первое попавшееся кресло и на минуту закрыл глаза. Впереди ждала неизвестность. И Ди. Жива ли она? Найду ли я её на бескрайних цифровых просторах?

Самолёт начал вибрировать всем корпусом — включились двигатели, и уже через пару минут он тронулся с места. Я чувствовал, как шасси проезжают через стыки в асфальте. Немного укачивало. Затем наше воздушное судно остановилось, и рёв турбины усилился.

Толчок.

Меня мягко вдавило в кресло. Примерно через десять-пятнадцать секунд я ощутил, как самолёт поднялся в воздух.

— Советую поспать во время полёта. Вам потребуются силы, — сбил меня с мыслей Баринов, расчехляя целлофановый пакет, в котором лежала маска для сна. Он предложил плед, но я отказался:

— Спасибо, не надо. В дороге спать не могу, хоть тресни.

— Может дать вам таблетку снотворного? Сам часто этим спасаюсь после напряжённого дня.

Я вдруг ощутил искреннюю симпатию к этому человеку. Хоть он был мне, по сути, никем и знал я его всего несколько часов, но Баринов внушал доверие и разговаривал со мной с каким-то отеческим участием. Он был искренним. Это качество в людях я ценил больше всего.

— Большое спасибо, Вячеслав Васильевич, но откажусь. В предстоящие трое суток мне нужен чистый мозг без инородных химических элементов.

— Но, если вы будете уставшим, то...

— Вы, похоже, не знаете механику работы виртуального интерфейса, — заметил я.

Баринов кивнул, укрываясь одеялом:

— Я больше по другой части — ведение переговоров.

Махнув рукой, я продолжил:

— Принцип такой: персональный чип, в который вшит интерфейс, при подключении к вирту вырубает сознание. Человек засыпает, сразу входя в фазу быстрого сна.

— То есть вы видите сон, находясь в виртуальной реальности?

— Именно так. И не просто сон, а осознанное сновидение. Я могу двигаться, делать, что душе угодно в цифровом мире игрозоны.

Баринов вдруг рассмеялся:

— Знаете Виктор, я так увлёкся усердным выполнением своих функций в корпорации, что даже не в курсе таких подробностей. А может, ещё потому что я не игрок.

— Теперь будете знать. В итоге получается, что я буду спать все трое суток при удачном стечении обстоятельств. А если не повезёт, то и дольше...

Мой собеседник задумчиво посмотрел в иллюминатор.

— Ну что ж, вынужден откланяться, — сказал он, нацепив маску и разложив кресло в лежачее положение. — Увидимся через четыре часа.

Я развернул интерфейс и принялся колдовать над своим виртуальным аватаром. Необходимо было прокачать его до приемлемого уровня. На чаше весов стояла не только моя жизнь, но и жизнь Ди. А так же судьба тысяч людей. Я просто не мог позволить себе облажаться и на этот раз...

Четыре часа пролетели как один. Я даже не успел до конца закончить все приготовления с аватаром. Но вот уже самолёт начал снижаться, и я отложил это занятие, наблюдая за бесчисленным множеством огоньков, рассеивающих тьму внизу.

Баринов, похоже, почувствовал манёвр пилота, и проснулся:

— О... уже? — сказал он невпопад, разминая шею руками.

Я кивнул, продолжив наблюдать за ночным городом. С хвоста самолёта, где находился туалет, пришёл Смолин с зелёным болезненным цветом лица, и сел на своё место. Пристегнувшись, он тяжело вздохнул:

— Ненавижу самолёты...

Прошло ещё минут двадцать, и мы, наконец, приземлились в аэропорту Пекина. На улице моросил дождь, и было намного теплее, чем в родных краях. Нас встретила китайская делегация: люди в плащах и военные с автоматами.