Юлия Буланова - Проект «anima». Деймон [И]

Положение спас Шпилька. Он выскочил на сцену, раскланялся, с таким видом, будто он звезда мировой величины. Парень поблагодарил детишек, предложил им немного передохнуть и затеял игру в фанты. Через пятнадцать минут в это безобразие, оказалась втянута половина зала. Эмма так вообще два раза. В первый раз, чтобы вернуть заколку ей пришлось поцеловать Деймона. В условии, конечно, был не он сам, а просто «тот, кого ты любишь». А во второй — рассказать стишок про елочку (Это Ярик вспомнил, что скоро Новый год). Грузный мужчина, который назвался доктором Энитом отвесил своей соседке справа двадцать семь комплиментов. Рыженькая Катрин призналась в кого была влюблена в юности. Алан вспоминал неспрягаемые формы глаголов. Сам Ярослав был бессменным ведущим. А Деймону пришлось петь колыбельную. Он сначала попытался объяснить, что петь он не умеет и никаких колыбельных не знает. Но Шпилька это аргументом не посчитал.

— Дей, ты пойми, петь никто не умеет. Так что смеяться мы не будем. Сильно не будем, во всяком случае.

Молодой человек поднялся на сцену и до последней секунды не представлял, что будет там делать. Слова пришли сами. Словно бы из прошлой жизни.

Зал взорвался овациями. А потрясенная Эмма словно бы приросла к месту. Откуда он знает ЭТУ песню? Он не мог ее знать. Никак не мог! Девушка зажмурилась, пытаясь вспомнить, когда же она сама слышала ее. Это было лет десять тому назад на каком-то детском празднике. Пел мальчик с черными волосами.

«Нужно вспомнить. Нужно вспомнить» — твердила про себя Эмма. Но в памяти был провал. Высокий. Худощавый. И больше ничего. Ни лица, ни имени. Ничего.

— Эмм, тебе плохо? — послышался прямо над ее ухом встревоженный голос Деймона. Девушка испуганно распахнула глаза и прошептала неожиданно севшим голосом:

— Дей, откуда ты знаешь эту песню? Это очень важно!

— Понятия не имею. Просто знаю и все. Может, услышал когда-то и запомнил? Такое ведь бывает? А что?

— Нет, ничего. Я, наверное, ошиблась.

— Эмма!

— Несколько лет назад ее пел один мальчик. И это был единственный раз, когда эту песню слышала я.

— И что?

— Он был чем-то похож на тебя.

— Ты помнишь его имя? Нет? Вот! Деймон из «Алмазного сердца» тоже на меня чем-то похож, — молодой человек тяжело вздохнул и покачал головой. — Думаешь, это мог быть я? Нет, в теории, конечно и такое возможно. Но, Эмма, послушай, по-моему, ты так сильно хочешь видеть во мне человека, что не желаешь замечать очевидного. Ты ведь росла в богатой семье. И дети, которые тебя окружали, в будущем должны были стать представителями элиты. А такие люди не исчезают просто так. Их ищут семьи, друзья. И находят. Деньги и связи, как правило, творят чудеса. Нужно быть идиотом, чтобы молодого человека из влиятельной семьи сделать куклой и продать в супермаркете. А те, кто может сотворить с человеком такое (это при условии, что с человеком это, вообще, можно сделать), идиотами не могут быть по определению. Эмма, хватит! Для меня очень важно то, что ты видишь во мне равного, а не дорогую куклу. И я это ценю. Если бы ты вела себя по-другому, меня бы не было. Дей Росс, который радуется каждому дню, который живет, вообще, не появился бы на свет. Я так и остался бы Моделью «TSA». Но, прошу, прими меня уже тем, кто я есть. Так будет лучше для нас обоих. Просто прими, если действительно меня любишь. Ведь ты же любишь?

— Конечно люблю.

Деймон сидел в кабинете Алана в кресле для посетителей и чувствовал себя не слишком уютно. Шеф в святая-святых «Астры» приглашал далеко не каждого. Для этого нужно было либо стать лучшим из лучших, либо натворить что-то такое, что довольно терпеливый Алан снести уже не мог. Но так как планку, поставленную Ярославом, перепрыгнуть было нереально (Дей уже месяц прочно занимал почетное второе место), поэтому оставалось только гадать, чем он вызвал неудовольствие начальства. Хотя, вроде бы ничего такого за ним не числилось. Он никогда не опаздывал, не отлынивал от работы и по мере сил и возможностей помогал другим хостесс и официантам. И жалоб от клиентов на него не было. Но в глаза Алану посмотреть он, все же, не решался. Потому что, еще только устраиваясь на эту работу, он пошел на сознательный обман. И ему было страшно, что правда раскроется, и его выставят из места, ставшего ему вторым домом.