Ханну Райяниеми - Каузальный ангел

Твоя деревня еще горит.

Гаки [1] Гаки ( яп .) — вечно голодные демоны Гакидо, одного из буддийских миров. нападают ранним вечером, когда ты поднимаешься на отрог горы.

Ты уже стоишь выше облаков, и последние лучи солнца окрашивают их верхние слои синим и пурпурным. С заснеженного склона горы налетает холодный ветер, несущий крошечные снежинки. Дыхание Юки-онна [2] Юки-онна — снежная женщина ( яп .), фольклорный персонаж. , белой ведьмы. Она знает о твоем приближении.

Наверху склон горы изрыт углублениями. Гаки медленно встают из них, словно бледные языки из черных ртов.

Это истощенные и морщинистые существа с раздувшимися животами, полными черной крови. Они принюхиваются, потом начинают спускаться, сначала неуверенно, но вскоре пускаются вприпрыжку.

Катана по собственной воле покидает ножны и сверкает серебром.

Первый гаки шипит и протягивает к тебе скрюченные руки. Доносится тошнотворный запах: экскрементов, мокрой земли и гнили. Твоя катана описывает в воздухе молниеносную дугу. Из обрубка руки гаки плещет пепельно-серая кровь. Он пятится, злобно щелкая зубами и сверкая желтыми глазами.

А потом ты видишь двоих его сородичей, поднимающихся по склону справа. Они торопливо бегут назад вниз и готовы напасть сбоку.

Недалеко внизу есть скальный выступ с огромным камнем, который мог бы защитить от нападения сзади. Но добраться туда можно только по крутому заснеженному склону.

Решение заставляет принять гаки. Он бросается прямо на тебя, словно желая напороться на лезвие катаны. Ты с легкостью уклоняешься и подрубаешь ему ноги.

Гаки катится вниз по склону, и ты следуешь за ним безумными прыжками по перекатывающимся под ногами камням. И только молишься, чтобы не подвернуть лодыжку.

Ты едва не падаешь с обрыва, но вовремя останавливаешься и, тяжело дыша, разворачиваешься лицом к врагам. Спину защищает камень, но спереди сужается полукруг гаки, шипящих, щелкающих зубами и брызжущих слюной. Ты ждешь. Поднимается ветер. Неплохое место, чтобы умереть. Ты жалеешь лишь о том, что Юки-онна избежит твоей мести и удержит при себе душу твоей возлюбленной. Ты легко взмахиваешь катаной, словно каллиграфической кисточкой, и готовишься написать хокку смерти.

В шею стоящего в центре гаки вонзается оперенная стрела. Следом за ней сверху по дуге летят еще стрелы, поражая его соседей. Ты быстрыми танцующими шагами бросаешься вперед, рубишь направо и налево. Головы гаки скатываются вниз по склону горы.

Из-за упавших гаки появляется ронин [3] Ронин — деклассированный самурай феодального периода. . Он — или, судя по изящной фигуре, она — держит в руке нагинату [4] Нагината — длинный меч ( яп .), холодное оружие с длинной рукоятью и изогнутым клинком. , а лицо закрыто маской усаги [5] Усаги — кролик или заяц ( яп .). , перечеркнутое крестом белое лицо демона-кролика. Она чертит клинком полукруг, расчищая вокруг себя пространство, затем делает выпад и пронзает грудь гаки. Она останавливается, чтобы взглянуть на тебя. Из-под маски сверкают ее глаза.

Твоя стремительная катана и длинная нагината дополняют друг друга, и битва быстро заканчивается.

Ты как будто вернулась в додзё [6] Додзё — место для занятий боевыми искусствами. , и даже на неровном склоне самые сложные приемы получаются легко, и гаки падают вокруг, словно снопы. В конце концов они разбегаются, оставив обезглавленные тела товарищей и скользкий от крови склон.

И тогда ты первой отвешиваешь поклон.

— Благородный ронин, — говоришь ты. — Я обязана тебе своей жизнью.

Она тоже кланяется и снимает маску. У нее смуглое лицо и слипшиеся от пота длинные черные волосы.

— Это честь для меня, — отвечает она. У нее мягкий негромкий голос, словно шелест шелка, стирающего кровь с клинка. — Без тебя я и сама пала бы жертвой гаки.

Ты снова кланяешься.

— Что же ты здесь ищешь, усаги-сама?

— Ведьму Юки-онна, причинившую мне зло, — отзывается она.

Ветер усиливается.

— Недоброе имя. Я тоже ее ищу.

— Может, мы объединим наши усилия и вместе осуществим свою месть?

Ты в нерешительности молчишь.

— Я должна сама пройти свой путь, — говоришь ты после паузы. — И преодолеть опасности горы.

— Я понимаю. Но мы обе прошли немало. Давай будем охранять сон друг друга этой ночью, а утром каждая пойдет своей дорогой.

Ты киваешь. Вы возвращаетесь на тропу и продолжаете восхождение, и усаги-ронин идет впереди. Ты стараешься не обращать внимания на звучащий в голове шепот, от которого остается привкус огня и серы, и щека горит, словно к ней только что прикоснулся раскаленный металл.