Виктор Побережных - «Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства

Посмотрев в след скрывшемуся в насупившей тьме «японцу», прапорщик Лапин поправил на плече потёртую «ксюху», привычно матюкнувшись на тяжёлую железяку, и повернулся к напарнику.

— Лёх. Может объяснишь? Я тебе, конечно, доверяю, но…

— Что но? — старший лейтенант Иванов достал пачку «Парламента», предложил сигарету Лапину, щёлкнул старомодной позолоченной зажигалкой, дождался пока прикурит старый приятель, прикурил сам и выпустив первый клуб дыма продолжил.

— Так что но, Рома? Героем себя почувствовать захотел?

— А чё сразу героем, Димыч? — Лапин смущённо отвёл взгляд в сторону. — Просто…

— Просто славы захотелось дитятке, — Иванов усмехнулся. — А думать дитятятко так и не научился! Тебе тридцать ва года, балбесу, а всё детство в жопе играет! Ты думаешь я не узнал этого типа из ориентировки? Да сразу срисовал! Сразу, Рома.

— А что же тогда? — Лапин так возмутился услышав признание друга, что отбросил сигарету в сторону.

— Ты же сам всегда говорил. Что одно дело водятла-нарушителя подоить, а совсем другое — у бандита деньгу брать! А тут убийцу связанного с террористами даже не попытался задерживать! Или…очканул что ли?

— Говорил, Рома. Говорил. И снова повторю, чтобы ты ещё лучше запомнил: доить нарушителей, это одно, а брать у убийц, наркоторговцев и другой мрази распоследнее дело! А с этим, как ты говоришь убийцей-террористом… и испугался, и история с ориентировкой тёмная. Ты хоть толком её читал?

— Да что там тёмного, — возбуждённый Лапин подошёл к другу и непонимающе заглянул тому в глаза. — Дима…Я тебя не понимаю! Ты же с «чехами» рубился! Ты же прекрасно знаешь, сколько среди них русаков да хохлов было! Про прибалтов да шваль с других стран я вообще молчу. А ты так просто отпускаешь одного из них?

— Да какого из них, Рома! Что ты херню несёшь! Пошли на пост, придурок! Щас я тебе объясню, какого «террориста» я отпустил.

Посмотрев в след разъярённому лейтенанту, быстро шагавшему к зданию стационарного поста, Лапин недоумённо пожал плечами. Иванова он знал ещё со школьных времён. Тогда, восьмиклассник Димка Иванов, по прозвищу «Конь», взял шефство над третьеклассником Ромой Лапиным, младшим братом своего лучшего друга Серёги, погибшего на Красноярских Столбах. Иванов, прозванный «Конём» за то, что сила удара рукой у него была такая же, как при ударе ногой, стал для Ромки настоящим старшим братом с непререкаемым авторитетом. Потому произошедшее сейчас никак не укладывалось в его голове. Сплюнув и в полный голос выругавшись неизвестно в чей адрес, Лапин решительно направился за старым другом.

Зайдя в небольшое помещение на первом этаже поста, используемую всеми гаишниками как комната отдыха, он уселся за стол, за которым уже устроился Иванов, и сбросив надоевший автомат на топчан потребовал.

— Объясняй, Дима.

Тот усмехнулся чему-то и выложил перед насупленным прапорщиком бланк ориентировки.

— Читай. Внимательно читай.

Пожав плечами, Роман взял уже помятый листок и начал читать, иногда проговаривая некоторые моменты в слух.

— Разыскивается особо опасный… бывший сотрудник специального подразделения….причастен к ряду террористических актов… вооружён…Ну? И что я тут нового должен был увидеть?

— Приметы внимательно прочитал? Фотографию рассмотрел хорошо? — Иванов уже откровенно улыбался.

— Ну. И чё? — Роман опять взял листок в руки. — и что тут особенного? Фото естественно рассмотрел, раз срисовал в момент. А приметы… 28 лет, блондин с заметной сединой… Да таких…

— Полно таких, полно, — Дмитрий засмеялся. — Согласен я с тобой полностью. — Много таких парней — светловолосых, с обильной сединой не по возрасту. Ты мозги-то включи, Рома! Неужели ты как Черышев стал, деревянным по пояс?

— А чё сразу Черышевым-то? — сержант Андрей Черышев был главной достопримечательностью ГИБДД Красноярска, а возможно и всего Красноярского края а то и всей России. У всех, кто сталкивался с этим ярким представителем племени идиотов всегда возникал один и тот же вопрос. Как? Как это существо устроилось на работу в органы внутренних дел? И все приходили к одному и тому же выводу — начальство взяло, дабы чувствовать себя гениями.

— Нашёл с кем сравнивать, — Роман обиженно зыркнул на Дмитрия и снова уставился на ориентировку. Если Иванов сказал про фотографию, значит что-то тут не так.

Через пару минут он снова посмотрел на друга, но уже как-то растерянно, пробормотал про какую-то чушь и бросился на второй этаж поста, где скучал в одиночестве приданный им стажёр, и находились папки с распоряжениями, приказами и старыми ориентировками. Вернулся он быстро, буквально рухнув на свой стул, выложил на стол ещё одну крайне официальную бумагу, положил рядом листок с разыскиваемым «террористом» и глухо спросил.