Нил Стивенсон - Алмазный век [litres с оптимизированной обложкой]

Он заскочил в отель всего на минуту, сунул в карман пачку умных листков, авторучку, серебряную коробку с уложенными, как патроны, сигарами и жестянку нюхательного нанопорошка, помогающего взбодрить тело и мозг. Еще он прихватил тяжелую трость, настоящий посох волшебника, начиненный аэростатиками, которые защитят его в случае уличных беспорядков. Потом он снова вышел на улицу и, проталкиваясь сквозь плотную толпу, добрался до места, где провел не одну ночь в бытность главным режиссером театра «Парнас». Старая госпожа Гуань обрадовалась ему, как родному, и, беспрерывно кланяясь, усадила за любимый столик в уголке, откуда открывался вид на пересечение Нанкинского проспекта и узкой улочки, до отказу забитой крохотными лавчонками. Теперь он видел спины и зады людей, притиснутых толпой к стеклу. Он заказал большой чайник зеленого чаю, страшно дорогого, собранного в апреле, когда листья самые нежные, и разложил на столе стопку бумаги. Чайный домик был вполне интегрирован в мировую телекоммуникационную сеть, и странички автоматически подключились. По негромким командам Карла Голливуда они стали заполняться колонками анимированного текста, окошками с графикой и видеофрагментами. Он отпил первый – всегда самый вкусный – глоток, вынул из кармана авторучку, свинтил колпачок и коснулся пером страницы. Рука его принялась выводить команды и чертежи. Когда он писал слово, оно тут же обретало силу, а когда соединял стрелками квадратики и кружки, возникали связи и по ним устремлялась информация.

Внизу страницы он написал МИРАНДА и обвел в кружок. Кружок пока не соединялся с остальной диаграммой, но Карл надеялся в скором времени это исправить.

Он просидел за бумагами до поздней ночи. Госпожа Гуань подливала чай, приносила сласти, а с наступлением темноты украсила край его стола свечами; она знала, что он любит работать при их свете. Китайцы, отделенные от него толстой алмазной стенкой, смотрели, расплющив белые эллипсы носов, и лица их поблескивали в отблесках свечей, словно спелые персики в темной густой листве.

За окном дирижабля плыли гладкие крупитчатые торосы арктических облаков, чуть розоватые в лучах незаходящего солнца, и казалось, до них не тысячи миль, а первые метры.

Фиона лежала животом на верхней полке и глядела в иллюминатор. Пар от ее дыхания конденсировался на стекле и тут же растворялся в сухом воздухе каюты.

– Папа? – спросила она тихо, проверяя, вдруг он уже не спит.

Он спал, но проснулся сразу, словно в полудреме скользил под самою кромкой бессознательного – так дирижабль в полете срывает редкие вершки облаков.

– Да?

– Кто такой Алхимик? Зачем ты его ищешь?

– Мне бы не хотелось объяснять зачем. Пусть будет так: я влез в обязательства, который должен теперь выполнять.

Похоже, вторая часть вопроса занимала отца сильнее, чем догадывалась Фиона; в голосе его сквозила горечь.

– Кто он? – спросила она мягко.

– Солнышко, да если б я знал, я бы уже нашел.

– Папа!

– Что он за человек? Увы, у меня не так много оснований судить. Я пытаюсь исходить из того, что за люди его ищут и что за человек я сам.

– Извини, папа, но ты-то здесь при чем?

– Сведущие люди независимо пришли к выводу, что именно мне следует поручить поиск. Заметь, я ничего не знаю о преступниках, шпионах и тому подобном. Я всего лишь нанотехнологический инженер.

– Неправда, папа! Ты столько всего знаешь! Помнишь истории, что рассказывал мне, пока был в отъезде?

– По идее да, – со странной неуверенностью выговорил он.

– Я читала их каждый вечер, и пускай они были про фей, пиратов, джиннов и все такое, я всегда чувствовала за ними тебя. Как в кукольном театре: я знала, ты дергаешь их за ниточки, наделяешь характерами и голосами. Так что ты больше чем инженер. Просто, чтобы все это проявить, понадобилась волшебная книга.

– Мм… об этой стороне я как-то не думал, – сказал он с внезапным чувством.

Фиона пересилила желание свеситься с полки и заглянуть ему в лицо. Он бы только смутился. Вместо этого она свернулась калачиком и закрыла глаза.

– Что бы ты ни думала обо мне, Фиона, – а, должен сказать, я не ждал таких лестных слов и приятно ими удивлен, – для тех, кто направил меня в эту миссию, я всего лишь инженер. Могу, не хвастаясь, добавить, что далеко продвинулся в этой области и занял вполне значительный пост. Поскольку это единственное мое отличие, значит, из-за него меня и выбрали искать Алхимика. Можно заключить, что Алхимик – нанотехнологический исследователь довольно высокого уровня и разрабатывает продукт, волнующий верхи как минимум двух фил.