Нил Стивенсон - Алмазный век [litres с оптимизированной обложкой]

Карл поймал ее взгляд:

– Ты и это можешь определить?

– Да, – отвечала Миранда тоном, запрещающим дальнейшие расспросы.

– Значит, по счетам платит не она. Кто-то другой. Тебе надо выйти на него, а через него – на Нелл. – Карл снова отвел глаза, покачал головой и безуспешно попытался присвистнуть заледенелыми губами. – Невозможно уже первое.

Миранда вздрогнула.

– Как-то уж очень категорично. Я ожидала услышать «сложно» или «дорого», но…

– Нет, невозможно. Или, – Карл задумался, – правильнее будет сказать «астрономически невероятно». – Он с легкой тревогой смотрел, как Миранда меняется в лице. – Связь нельзя просто проследить назад. Медиа работают не так.

– Как же они работают?

– Глянь в окно. Не на Банд, на Яньаньский проспект.

Миранда повернулась к большому окну, частично закрашенному рекламой кока-колы и фирменных горячих блюд. Яньаньский проспект, как все крупные шанхайские магистрали, от витрин до витрин заполняли люди на велосипедах и мотороликах. Во многих местах движение было такое плотное, что быстрее оказывалось идти пешком. Несколько автомобилей блестящими валунами застыли в вялом буром потоке.

Зрелище было настолько привычное, что Миранда попросту ничего не увидела.

– Куда смотреть?

– Видишь, они все что-то несут. Никто не едет пустым.

Карл был прав. У каждого имелся хотя бы один пластиковый пакет. Многие, особенно велосипедисты, были нагружены тяжелее.

– Теперь попробуй удержать этот образ в голове и подумай, как организовать глобальную телекоммуникационную сеть.

Миранда рассмеялась.

– Не могу. Подготовка не та.

– Та. До сих пор ты мыслила в терминах телефонной системы из старых пассивок. Там в каждом разговоре участвовали двое, соединенные проводами с центральным коммутатором. Так каковы основные черты этой системы?

– Не знаю, потому и спрашиваю, – отвечала Миранда.

– Взаимодействуют только двое – раз. Два: связь создается на один разговор и затем обрывается. Три: она крайне централизованна, поскольку не работает без коммутатора.

– Ладно, это вроде как понятно.

– Сегодняшняя телекоммуникационная система, которая нас с тобой кормит, восходит к телефонной связи лишь в той мере, что используется для сходных целей плюс еще для многих других. Но суть в том, что она в корне отлична от старой телефонной системы. Старая телефонная система – и ее технологическая сестра, кабельное телевидение – крахнули. Обвалились десятилетия назад, и нам пришлось начинать практически с руин.

– Почему? Ведь она же работала, разве нет?

– Во-первых, появилась потребность устанавливать связь между более чем двумя единицами. Кто эти единицы? Вспомни рактивки. Пусть будет «Спальный вагон в Женеву». Ты в поезде, рядом с тобой два десятка других людей. Часть из них рактируется, в данном случае единицы – живые люди. Остальные – проводники, носильщики – программные роботы. Более того, в поезде куча реквизита – драгоценностей, денег, пистолетов, винных бутылок. Каждая из этих вещей – отдельная программа, отдельная единица. По-нашему, объект. Сам поезд – тоже объект, и местность, по которой он едет – тоже.

Местность – хороший пример. Это – цифровая карта Франции. Откуда она взялась? Создатели рактивки посылали свою команду снимать новую карту? Нет, конечно. Они взяли готовые данные – цифровую карту мира, доступную всем создателям рактивок, – за деньги, разумеется. Цифровая карта – отдельный объект. Она хранится в памяти компьютера. Где именно? Не знаю. Может, в Калифорнии. Может, в Париже. Может, за углом. Может, частью там, частью здесь, частью еще где-то. Не важно. Потому что у нашей телекоммуникационной системы нет больше проводов, идущих к центральному коммутатору. Она работает вот так.

Он снова указал на улицу.

– Значит, каждый человек на улице – как объект?

– Возможно. Но лучше сказать так: объекты, люди вроде нас, сидящие в разных домах вдоль улицы. Положим, мы хотим послать сообщение кому-то в Пудун. Мы пишем записку, выходим на улицу и суем ее в руку первому встречному со словами: «Передай мистеру Гую в Пудун». Этот человек катит себе по улице на роликах, видит велосипедиста, который, похоже, направляется в Пудун, и говорит: «Передайте мистеру Гую». Через минуту велосипедист застревает в пробке и сует записку обгоняющему его пешеходу, и так далее и тому подобное, пока записка не попадает к мистеру Гую. Когда мистер Гуй хочет ответить, он поступает так же.