Сергей Эрленеков - Восхождение Михалыча (СИ)

— сила +13, итого 30

Снова навалилось чувство голода, но в этот раз он был готов, и большая кастрюля борща отправилась в топку ненасытной утробы, как и плов, и кастрюлька с картошкой, и вареная курица вместе с бульоном. После часа мучений в пространственный карман поместилось все и еще осталось место. На это место Михалыч поместил растения в горшках. В отличии от прочих разных, он никогда не выращивал бесполезные растения. Только съедобные и лекарственные. В инвентарь отправились розовые кусты в горшках, лимонные, апельсиновые, мандариновые деревья, лотки с пряными травами, несколько лотков с лекарственными растениями и, наконец, гордость Михалыча, небольшой дубок, высотой около полуметра. Михалыч мечтал посадить его на окраине своего района, как память о себе. Но вот не судьба.

Собравшись, Михалыч лег придремать до трех часов ночи. Встал сам без будильника, согласно старой привычке. Натянул армейскую 'горку', армейскую шапку ушанку, все новое, из списанного военного имущества, удобные крепкие слегка растоптанные кожаные, сшитые на заказ, сапоги, собрал все деньги и ценности, пенсионную карту, выключил электричество, перекрыл газ, окинул внимательным взглядом свою маленькую уютную квартирку и, не оглядываясь, вышел, спустился по лестнице на пару пролетов и скрылся в ночи. Да по большому счету он никому и нахрен не был нужен. Он сомневался, что его хватятся до того как долги за квартиру не накопятся за пару месяцев. Никто его не заметил и не остановил. И потом, сейчас должно было такое начаться, что задний нерв, что пониже спины, вовсю сигнализировал Михалычу — валить подальше не только от правоохранительных органов, но и от коллег по несчастью. Очень хотелось бы, что бы люди начали сеять только хорошее, доброе, вечное, но почему-то кажется, что они, люди, пойдут за водкой и за бабами. И в этом походе сметут все то доброе и хорошее, что должны были бы сеять. Поэтому ну его нафиг, подальше от всего этого, я же старый человек, думал Михалыч.

Несмотря на раннюю весну по ночам было еще довольно прохладно. Мороз приятно пощипывал за нос. Обновленный магией Михалыч, упруго шагал по ночному городу. Было довольно непривычно вот так высунуться из своего уютного мирка и отправляться практически в неизвестность. Путь Михалыча лежал к круглосуточному банкомату. Вернее к банкоматам. К сожалению, лимит еще никто не отменял. Зная из телепередач о видеокамере в банкоматах, Михалыч замотал лицо шарфом, сдвинул ушанку пониже на глаза и, вставив карту, посмотрел на баланс. Оставалось чуть больше 70 тысяч рублей. Все что удалось скопить за свою долгую, но не слишком яркую жизнь. Это были, так называемые, гробовые деньги, оставленные на последний случай. Как и знал, лимит двадцать пять тысяч. Осталось посетить еще пару точек и все. Снимал все что было, экономить в данной ситуации было глупо.

Дальнейший путь лежал в круглосуточный супермаркет. В огромном зале кроме скучающей продавщицы и дремлющего охранника никого не было, только пара припозднившихся покупателей вяло ходила между рядов. Михалыч протопал в продуктовый отдел и принялся затариваться продуктами длительного хранения. Он бросал в огромную тележку консервы, макароны, крупу, упаковки твердого сыра и копченой колбасы. При этом он не забывал периодически перемещать часть товара в пространственный карман. Старался не перебарщивать, но брал все, что могло поместиться. Не забывал и про деликатесы типа оливок и маринованных корнишонов. Особо попользовался вниманием Михалыча садоводческий отдел. Он подчистую, выгреб все семена независимо от вида растений, все саженцы и клубни, что нашлись в отделе. На кассе продавщица аж проснулась от вида тележки с громадной кучей покупок. Ушло почти десять тысяч, Михалыч ни о чем не жалел. Просто посмотревшись в витринное стекло и увидев свое помолодевшее отражение, он снова преисполнился решимости. Михалыч отказался от предложенных пакетов и достал из-за пазухи пару больших клетчатых баулов, с которыми так любили перемещаться 'челноки' в лихие девяностые. Больше полусотни килограммов продовольствия один баул проглотил не напрягаясь. Михалыч поднял его за ручку и пошел к выходу, провожаемый обалделым взглядом продавщицы. И только выйдя из магазина, он заметил, что, не напрягаясь, одной рукой, несет пятидесятикилограммовую сумку. Потом приволок второй. Легко подняв обе сумки Михалыч скрылся в морозной тьме.