Джейсон Фрай - Эпизод VIII - Последние джедаи

— Почему ты ненавидел своего отца? — требовательным тоном поинтересовалась она и тут же осеклась. — Ох!

Кайло стоял в своих покоях, обнаженный по пояс. Жуткий шрам, которым она наградила его во время поединка, змеился по его лицу и шее до самой ключицы.

Брови Рей поползли вверх, но Рена, похоже, не смутили ни ее появление, ни ее вопрос.

— Потому что он слабовольный дурак, — ответил он.

Девушка через силу взглянула ему в глаза — в эти злобные пронзительные глаза.

— Я тебе не верю, — заявила она. — Ты просто хочешь… ты не мог бы хоть чем-нибудь прикрыться?

Кайло проигнорировал и эти слова, и Рей пришлось сосредоточиться.

— Почему ты ненавидел своего отца? Ответь честно.

— Отвечу, когда ты задашь честный вопрос, — парировал он, и Рей захотелось на него наорать. Он ей не учитель — хватит с нее пока наставников.

— Почему ты ненавидел Хана Соло? — спросила она.

— Опять не то, — скучающе бросил Кайло.

Но так просто ему от Рей не отделаться.

— У тебя был любящий отец. Он заботился о тебе.

— Ненависти не было.

— Тогда почему? — потребовала ответа девушка.

— Что почему? Ну, давай скажи!

— Почему ты убил его? Я не понимаю!

— Не понимаешь? Ты? — Любопытство Кайло было искренним, и это выводило из себя. — Родители выбросили тебя, как мусор.

— Неправда! — возразила Рей, с неохотой признавая, что голос прозвучал жалобно даже для собственных ушей. Их странная связь дала ей возможность узнать о его способностях и помогла раскрыть собственные. Но еще она позволила ему копаться в ее чувствах и воспоминаниях.

Но Сила никоим образом не могла ни сказать, ни показать ему этого, так ведь?

— Правда! — настаивал Кайло. — Но тебя все равно тянет к ним. И в этом твоя слабость. Ты повсюду ищешь их — сначала в Хане Соло, теперь в Скайуокере.

Его взгляд был хищным и знающим.

— Он рассказал тебе, что случилось той ночью? — спросил Рен.

— Да, — ответила девушка, уже понимая, что Кайло сумеет распознать ложь.

— Нет, — возразил он.

Бен Соло, уже не мальчик, но еще не мужчина, поднимает полный удивления и тревоги взгляд. Дядя Люк вошел в его комнату посреди ночи и теперь стоит над ним. Лицо мастера-джедая перекошено и озарено светом зеленого лезвия его светового меча. Сила бурлит от опасности. На краткий миг на лицо Люка ложится тень сожаления, но Бен видит — дядя зашел уже слишком далеко и не отступится. Он без колебаний разрубит спящего племянника пополам.

Бен в отчаянии протягивает руку, но не к дяде, а мимо него, к собственноручно собранному мечу. Он призывает его в свою ладонь, и синий клинок блокирует смертельный удар. Скрестившиеся лезвия шипят и плюются искрами. Но Бен знает, что это лишь краткая отсрочка — долго против более сильного учителя ему не выстоять. Загнанный в угол, он тянется к потолку свободной рукой, умоляя камни внять его просьбе и обрушиться на голову Люка. Спасти.

— Он почувствовал мою мощь, как теперь чувствует и твою, — заявил Кайло. — И испугался.

— Ты лжешь, — не слишком уверенно попыталась возразить Рей. Что-то подсказывало, что Кайло рассказал ей правду или, по крайней мере, не пытался одурачить ее. И разве она не ощутила в Люке угрызений совести и чувство вины? Что, если он ушел в изгнание не из-за поступка ученика, а из-за поступка учителя?

— Пусть прошлое умрет, — сказал Кайло. — Убей его, если нужно. Только так можно стать тем, кем предначертано.

А потом он исчез, оставив ее одиноко стоять посреди ночи и размышлять, что нужно сделать еще одно дело, прежде чем навсегда покинуть убежище мастера Скайуокера.

Стиснув зубы, Рей зашагала по каменистой возвышенности прочь от «Сокола».

В свете луны Люк стоял у входа в храм. Где-то под ним волны беспрестанно подтачивали берега острова, медленно и терпеливо разрушая его, растворяя в морской пучине, из которой он возник. В вышине холодными огнями сверкали звезды, вечно следующие своим неизменным путем.

Люк сел — ноги запротестовали, когда он с трудом принял нужное положение. Положив ладони на выступ скалы, где на протяжении тысячелетий медитировали бесчисленные джедаи, Скайуокер закрыл глаза.

«Дыши. Просто дыши».

До ушей донесся звук ветра — его извечного спутника на этом острове. Сейчас это было тихое перешептывание осенних бризов, а не зимние завывания и не рев летних бурь. Он слышал крики ночных птиц, пролетавших в небе, и мерный стрекот насекомых среди трав.