Тимоти Зан - Трилогия о Трауне 2 - Возрождение тьмы

И подготовиться к самой важной дипломатической миссии в ее жизни.

Как оказалось, за время полета она мало что сумела узнать о культуре ногри. Хабарах в основном держался особняком, деля время между запертой кабиной и своей каютой. Иногда он приходил поговорить с Леей, но беседы их были коротки и неизбежно оставляли ощущение, что он до сих пор испытывает двойственные чувства по поводу своего решения пригласить ее к себе на родину. Когда они договаривались об этой встрече на Кашиике, планете вуки, она предлагала ему обсудить этот вопрос с друзьями или доверенными лицами, но по мере того, как полет близился к концу и Хабарах становился все мрачнее, Лея все отчетливее понимала, что он этого так и не сделал, приняв решение полностью самостоятельно.

Не слишком благоприятное, с ее точки зрения, начало. Либо он не доверял своим друзьям, либо желал снять с них ответственность, если его затея потерпит неудачу. В любом случае уверенности это ей отнюдь не добавляло.

Поскольку Хабарах не баловал их своим обществом, им с Чубаккой приходилось развлекать себя самим. Для Чубакки с его врожденным интересом к механике развлечение заключалось в основном в том, что он бродил по кораблю, суя нос в каждое помещение, служебный люк или лаз — как он зловеще заявил, чтобы изучить корабль на случай, если придется пилотировать его самому. Лея провела большую часть полета в своей каюте с С-ЗРО, пытаясь выяснить возможное происхождение слова «мал’ари’уш» — единственного известного ей на языке ногри, — в надежде хотя бы примерно понять, куда именно они летят. К несчастью, зная шесть миллионов языков, С-ЗРО мог сочинить для этого слова любую этимологию, от разумной до сомнительной или вообще полностью абсурдной. Интересное упражнение в прикладной лингвистике, но в конечном счете оно принесло больше разочарования, чем пользы.

В середине четвертого дня они достигли планеты ногри... и все оказалось даже хуже, чем ожидала Лея.

— Невероятно! — выдохнула она, чувствуя комок в горле.

Прижавшись к Чубакке, Лея смотрела в единственный пассажирский иллюминатор на быстро приближавшуюся планету. Поверхность ее в разрывах белых облаков выглядела однообразно-коричневой, не считая голубых озер и небольших океанов. Ни зелени, ни желтизны, ни пурпура, ни синевы — никаких цветов, обычно свидетельствовавших о растительной жизни. На первый взгляд планета казалась абсолютно мертвой.

Чубакка заворчал, пытаясь напомнить.

— Да, я знаю, Хабарах говорил, что планета была опустошена во время войны, — хмуро согласилась Лея. — Но я не представляла, что речь на самом деле идет обо всей планете. — Она покачала головой, и сердце ее сжалось при мысли о том, что неизвестно еще, какая из воюющих сторон несет большую ответственность за катастрофу.

Большую ответственность... Лея судорожно сглотнула. Ни о какой большей ответственности не могло быть и речи, и она это знала. Планета Хабараха была уничтожена во время космической битвы... и в войне участвовали лишь две стороны. Что бы ни стало причиной, по которой этот мир превратился в пустыню, доля вины лежала и на Альянсе.

— Неудивительно, что Император и Вейдер сумели настроить их против нас, — пробормотала она. — Нужно найти способ как-то им помочь.

Чубакка снова зарычал, показывая в иллюминатор. Из-за горизонта появилась линия терминатора, размытая полоса сумерек между днем и ночью, и в темноте внизу исчезало нечто похожее на неправильной формы участок бледной зелени.

— Вижу, — кивнула Лея. — Думаешь, это все, что осталось?

Буки пожал плечами, предлагая очевидный ответ.

— Да, полагаю, так проще всего выяснить, — согласилась она. — Хотя не знаю, стоит ли его спрашивать. Подождем, пока подлетим поближе и увидим побольше...

Она почувствовала, как замер рядом с ней Чубакка, а мгновение спустя у нее зазвенело в ушах от его рева.

— Что?..

И тут внутри у нее все оборвалось от ужаса. Из-за края планеты выходил имперский звездный разрушитель.

Их предали.

— Нет! — выдохнула она, глядя на огромный стреловидный силуэт. Никакой ошибки — это действительно был звездный разрушитель. — Нет. Не могу поверить, что Хабарах мог так поступить.

Последние слова оказались произнесены в пустоту — она вдруг поняла, что Чубакки рядом больше нет. Развернувшись кругом, она успела заметить бурое пятно, скрывшееся в коридоре, который вел в кабину.

— Нет! — крикнула она, оттолкнулась от переборки и со всех ног бросилась следом. — Чуи, нет!