Андрей Черный - Эра цифрового Христа

— Я ужасный капитан, — Сигма посмотрела на Неймлесс.

— Мы знаем.

— Я ужасный друг, — Сигма перевела взгляд на Ипсилона.

— Мы знаем.

— И ужасная возлюбленная, — с опаской она бросила робкий взгляд на Ксю.

Повисла тишина.

— Я знаю, — почти шепотом произнесла лучница.

От стыда у Сигмы горели уши и щеки, она не верила, что смогла это произнести вслух.

— Больше ничего не хочешь сказать? — спросил Омикрон.

Глубоко вдохнув, Си произнесла:

— Я в деле.

Группа из одиннадцати игроков остановилась у протяжного навесного моста, ведущего к Башне — штаб-квартире Демонов Ореола. Под ним — десять метров шипов и бурлящей лавы.

— Почти неделю мы готовились к штурму Башни Ореола, собирая остатки патронов и оружия… Больше нельзя ждать, Диджит меняется прямо на глазах, — Омикрон первым шагнул на неустойчивую деревянную поверхность. Мост заметно пошатнулся.

— Неделю? — ошарашено спросила Сигма.

— С событий финала Турнира прошло около двух недель.

Си по-прежнему ничего не помнила. По рассказам Неймлесс, собственноручно она убила тысячи игроков, а также ранила Ксю и Флуда.

— То, что ты устроила на Вавилонской башне… Это было слишком для моей неокрепшей психики, — резюмировал Флуд, следующим прыгнув на мост за Омикроном.

Проверяя отказоустойчивость переправы, тот сделал еще несколько настойчивых прыжков на месте. Как ни крути, мост не хотел обваливаться. Ми толкнула Флуда в спину:

— Шевели батонами!

Перебравшись на другую сторону моста, мини коалиция Эдема и Терабайтов оказалась у подножья демонической башни. Все не без интереса разглядывали громадину.

Серо-бежевый гранитный бруталистский небоскреб без окон и с глухими стенами по всему периметру скрывался где-то в стратосфере. За исключением бесконечного количества этажей, он подозрительно напоминал Нью-Йорковский Томас-стрит 33. Стены этого здания — самые высокие глухие стены, которые когда-либо строились в мире. Томас-стрит 33 называют одним из самых безопасных зданий в США, так как оно было спроектировано, чтобы выдержать радиоактивное заражение в течение двух недель после ядерного взрыва.

— Для полноты картины не хватает только Ока Саурона, — отметила Неймлесс.

Воцарилась тьма. Полная непроглядная тьма. Осознание того, что ослепли все, а не только кто-то конкретно, начало приходить к живым постепенно:

— Я ничего не вижу, — повторял Флуд, как заведенный.

— Мы тоже, — пропищали испуганные девичьи голоса, это были Ми и Ни.

— Темно, как в жопе у носорога, — резюмировал Ипсилон.

— Тихо! — достаточно громко произнес Омен.

К непроглядной тьме присоединилась еще и тревожная тишина. Впрочем, этому союзу не суждено было долго просуществовать. Звук рассекающих воздух двух мезонных клинков нарушил мертвую тишину. Затем глухой удар о землю, затем еще один, но уже более громкий. После череды визуальных артефактов, зрение вновь вернулось к живым.

Под ногами Неймлесс лежала отрубленная человеческая голова с выпученными глазами. От испуга, та отфутболила ее со всей силы, «кочан» покатился в сторону лавяного рва, оставляя за собой кровавый шлейф, и остановилась примерно в полуметре от края. Тело лежало рядом с Оменом, все уставились на него в ожидании объяснения. Но заговорила Сигма:

— Это Пэймон, из основного состава. Супер способность — слепота. Все игроки в радиусе его зрения теряют возможность видеть.

Объяснения капитана Эдема не вызвали реакции — видимо, живые переваривали услышанное. Один лишь Нирай имел приблизительные представления, с чем им придется иметь дело, но в силу своей неразговорчивости, решил никак это не комментировать. Подойдя к обрыву, Сигма, что есть мочи, пнула башку демона — та зрелищно унеслась в раскаленные недра, и за несколько секунд сгорела дотла.

Пройдя через неработающие револьверные двери из красного фактурного стекла, живые оказались в просторном хорошо освещенном холле в стиле функционализма, заставленном вычурно зелеными карликовыми деревьями и кустами в серых прямоугольных горшках. К потолку, подобно люстре, были подвешены десятки человеческих тел без кожи, некоторые даже дышали и издавали нечленораздельные звуки, похожие то ли на стон, то ли на хрип. Кровь с «подвешенных» капля за каплей стекала в помпезный викторианский фонтан в центре.

У лифтов демонической башни живых уже поджидали двое. Ариэл и Нергал были третьей и четвертой руками Абаддона, верными последователями принципов демонизма. На всех знаковых матчах Ореола они отличались своими изощренными изуверствами. Разматывание кишок, выдавливание глаз, сдирание кожи — далеко не самые оригинальные пытки, к которым они прибегали. Каждый матч с их участием превращался в бал агонии и насилия.