Андрей Черный - Эра цифрового Христа

— Боюсь, ты размышляешь слишком поверхностно. И, кстати, я не какой-то там Доктор Хаос и не имею намерений помогать энвайроменталистам.

— То есть убийство Вейна и тысяч других оцифрованных это, по-твоему, нормально?

— Это моя личная вынужденная инициатива. Это большая игра, в которой замешаны в том числе и Высшие. Я не хочу раскрывать карты раньше времени. Ты слышала о проекте «ребут»?

— Очередная конспирологическая теория…

— Т.е ты знаешь, кто разработал этот проект?

— Мария. Я прошерстила чаны на досуге.

— Да, Дева Мария, мать ее! Несмотря на заточение в Стальной Сфере, ее дело живет и процветает. Мария хотела раз и навсегда уничтожить Реальность 1.0, и то, что ты видела сегодня — лишь одна из ипостасей ее полоумного плана. Пазл начал собираться. Поэтому я еще раз прошу: любым способом убей Марию, не позволь ей выбраться живой из Реальности 2.0. Для всей виртуальности — это станет началом конца.

— Но ведь Мария — не просто оцифрованная, она самая первая из оцифрованных. Почему она поддерживает энвайронменталистические идеи?

— Тебя ждет еще множество потрясений. Вроде тех, что спасение заложников СС — лишь ширма для вашей миссии.

— Ты, наверное, шутишь?

— Мир — это одна сплошная иллюзия, — с этими словами Ололошка покинул чат.

Перенеся центр внимания в интерфейс робоаватара, Безымянная увидела яркую радугу. Такая обычно остается после применения «нейронной бури» Жнеца.

— Все кончено?

— Похоже на то.

Несколько минут они просто стояли в своих роботелах, наблюдая за игрой электромагнитных волн, и переваривая произошедшее. Из их отряда осталось лишь трое, включая Нирая и Безымянную. Ситуация была на грани, но, можно сказать, отделались лишь легким испугом. Нирай размышлял о том, что больше никогда не будет участвовать в чем-либо подобном.

— Ты сам-то как? — поинтересовалась Безымянная.

— Те, кто погиб на поле боя. Они себе представить не могли, что по ту сторону. Что прячется за мириадами двоичных кодов. Они так и умерли глупцами, — проговорил тот с очень сильным сожалением.

— По их мнению, смерть — это лекарство от одиночества. У них своя правда. Знаешь, мне кажется, они даже правы…

— Вейн был клевым парнем, — Нирай резко сменил тему.

— Земля ему пухом.

— Ты помнишь этот мост?

— Оцифрованные ничего не забывают. Лишь только если сами этого не пожелают. Конечно, помню, — немного смущаясь, отметила Неймлесс.

Небесный мост. Так называлась достопримечательность некогда стертого с лица земли Токио, один из первых случаев применения дополненной реальности в архитектурных сооружениях. Это был мост в голографическом туннеле, где создавалось впечатление того, что идешь высоко в облаках. Незабываемое ощущение.

— Парочки считали его романтичным, знаешь, как его еще называли?

— Детектор лжи?

— Нет, я другое… — растерялась Неймлесс.

— Я до сих пор храню воспоминания о времени, которое провел с тобой, Мэна. Хотя не думаю, что была хоть капля искренности в твоем отношении ко мне. Ты просто выполняла свою работу. Кстати, до сих пор не приложу ума, кто меня «заказал»?

— Твои родители, — замявшись, ответила девушка, — я думала, ты знаешь.

— Они оцифрованы? Они живы? — взъерошился Нирай, он даже не допускал мыслей об этом.

— Не могу сказать точно. Скорее да, чем нет. У меня остались их старые контакты, можем попробовать связаться.

— Не стоит, — отмахнулся апостол, — понятия не имею о чем с ними говорить. Они не одобряли мою оцифровку с самого начала. Мы очень сильно поссорились тогда. Все это бессмысленно…

— Заключено очередное перемирие с чистыми, — отрапортовала Безымянная, листая ленту новостей, — девушка облегченно вздохнула. Потери среди гражданских минимальны.

— Все-таки, они нам не ровня. Но мы в них нуждаемся.

— Я бы конечно поспорила. Глупо измерять потенциал человека тем, сколько он прожил или может прожить. Для нас 20 лет — капля в море, для них — смена целого поколения. Наша эволюция замедлилась, если не остановилась совсем…

— Мне кажется, я тебя люблю, — перебил собеседницу Нирай, и отвел взгляд в строну. В точности как в тот раз.

— Черт, прошли столетия, а ты не изменился, да? Та же пушистая непосредственность. Будь мужиком, скажи мне это глядя в глаза, — настояла извлекательница. Неймлесс подошла вплотную, положив руку на плече Нираю.

Мирные белые тучки вокруг разом наполнились свинцом и посерели. Надвигалась буря.