Тим Мух - Я Страж

— Че ты там тявкнул? — рассмеялся Кабан.

— Я сказал, оставьте её в покое или я… — слова застряли у меня в горле, и я просто не знал, как продолжить свою мысль.

— Или ты что? Побьешь или … эм… боже упаси…того хуже убьешь нас? — рассмеялся напарник Кабана. Ему бы с таким «потрясающим» чувством юмора выступать на стендапе.

— Если понадобиться, то убью вас! — крикнул я и не поверил в свои слова.

Конечно же, я не собирался с ними драться или навредить им. Я просто хотел, чтобы они отвлеклись на меня. Девушка могла бы убежать, а я побежал бы куда-нибудь и спрятался бы. Но я не учел одного, а именно того, что бандитов на этот раз было не двое, а трое. Понял я это лишь тогда, когда третий бандит схватил меня сзади, и нанеся быстрый удар в сгиб ноги, сзади колена, повалил меня на землю.

— Убьешь нас, говоришь? — рассмеялся он.

Двое других потеряли интерес к девушке и подтянулись к нам. Пару раз они ударили меня ногой в спину, и я почувствовал такую боль, словно бы мне сломали позвоночник. Они ударили меня еще пару раз, но я, лежа на мокром асфальте, неуклюже пытался закрыться и начал смеяться. Так как мой план, хоть и не полностью, но удался. Девушка смогла убежать, а это значит, что я спас чью-то честь или жизнь. Видимо мой смех явно их разозлил, раз они начали колотить меня сильнее. Я уже почти терял сознание, когда один из бандитов сказал:

— Давай кончать его.

— Ага, убей его Кабан. Это мразь при себе всегда гроши носит и от него прока никакого. Убей его, потом братца ублюдка-наркомана, затем и больного отца уберем. Ну и по-тихому их квартирку себе заберем. Босс, уж точно будет доволен таким раскладом, — сказал второй бандит.

Папа? Они хотят убить моего старика? Я не могу дать этому свершиться. Я должен подняться и не дать им навредить моей семье. Боже, если бы мама была жива…

Слова, второго бандита, показались Кабану убедительными, раз я услышал неприятный щелчок. Это был раскладной охотничий ножик, и я понял, что моя жизнь подошла к концу. Они так долго меня били, что я теперь не мог пошевелить и пальцем. Единственное что я мог, так это лежать на земле залитой моей же кровью. Как жалко, что мои глаза перестали сейчас видеть, ведь я бы хотел в последний раз взглянуть на ночное небо.

Острая боль пронзила меня выше первого ребра. Кабан целился в сердце, не знаю получилось ли у него, скоро уж точно пойму. Мои мысли начали путаться, а боль потихоньку оставляла меня. А возможно это я оставлял свое тело и боль больше не беспокоила меня. В голове проносились мои воспоминания. Как же все прекрасно создано, даже умирая мы можем насладиться прекрасными моментами жизни. Я даже не знал, что этих моментов у меня было не так уж и мало. Мой первый поцелуй, окончание школы. Ах, тот день, когда мама купила мне арахисовое масло и я впервые попробовал его на вкус. Как же много прекрасного и светлого было в моей жизни, почему же я всегда фокусировался на плохом? Все меркнет вокруг, словно теряет цвет, а затем темнота и вот оно, спокойствие. Теперь я могу наконец отдохнуть, я молодец!

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

ВЫ ПРОШЛИ ИСПЫТАНИЕ: САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ!

ТЕПЕРЬ ВЫ СТРАЖ!

Испытание? Какое такое испытание? Перед моими глазами витала надпись, о том, что я теперь страж. Надпись была такая большая что я не мог увести от неё своего взгляда. Все вокруг по-прежнему было залито темнотой, но мои мысли были теперь более отчетливы и чисты.

ПРИГОТОВТЕСЬ К ОБРАБОТКЕ!

Обработка? Что это еще значит? Это и есть тот знаменитый белый свет, о котором говорят люди, пережившие клиническую смерть? Я не понимаю, что происходит, не говоря уж о том, чтобы я приготовился к чему-то.

ОБРАБОТКА ЗАВЕРШЕНА!

И? Я ничего особенного не почувствовал и не увидел. Если эта обработка была как-то связанна со мной, то я уж точно прошел её неподготовленным.

ВОЗВРАШЕНИЕ ЧЕРЕЗ 3…2…1

Я открыл глаза и попытался встать. Все это время я лежал на земле, в том же месте, где меня убили. А что, если все это мне показалось? Может быть Джо, что-то подсыпал мне в вечерний кофе, перед тем как я вышел с работы? Я коснулся лица, тела и понял, что ни каких ран не имел. Единственное, что не давало мне усомниться в моем рассудке, так это порванная одежка. На мне были следы ног, и рубашка была продырявлена вокруг груди, и я еще не говорю про огромное количество крови, что была подомной.

Я попытался встать и поправить одежду на себе. Нужно было срочно убираться отсюда, пока на меня не напали вновь. Мой дипломат украли, какие же все-таки скоты! Я повернулся в сторону своего дома и уже хотел побежать, как вдруг прямо перед моими глазами раскрылось окошко с надписями.