Пэт Кэдиган - Искусники [litres]

Она вновь повернулась к компьютеру и вызвала на экран узор с черепом в венке из роз. Любопытно, что Джоунз выбрал именно его. Это подтверждало ее теорию о том, что каждому человеку соответствует своя татуировка – по крайней мере, одна, – нанесенная или нет. Правда, в его состоянии вид черепа мог притягивать взгляд сильнее, но в ее коллекции были и другие узоры, гораздо откровеннее символизирующие смерть, на которые он не обратил ни малейшего внимания.

Снова разделив экран на две половины, Гатор открыла меню почты и загрузила узор с черепом и розами, сопроводив его коротким письмом:

В приложении – новый узор, который мы предлагаем вам как члену клуба « Татуировка месяца » . Вы можете нанести его, когда вам будет удобно, но прежде чем нарушать целостность кожных покровов, не забудьте проконсультироваться с врачом.

Затем нажала ввод и стала ждать. Экран снова опустел, только в правом нижнем углу мигал небольшой квадратик. Шли минуты. Оставив буфер открытым, она подошла к кадру в кресле. Тот либо спал, либо перешел в бессознательное состояние. Перетащила его к входу и там оставила. Скоро придут мальчишки, собирающие мелочь на еду, можно будет заплатить им, чтобы они отволокли его обратно под пирс. Потом усадила на место кадра Джоунза и обнажила его левую руку.

Может, стоит украсить его тем черепом с розами, просто чтобы он себя лучше чувствовал, решила было она, но затем передумала. Если уж такой разборчивый, пусть платит. Гатор помнила Джоунза еще в те времена, когда он пытался взламывать видео, а потом просто болтался без дела, регулярно принимая наркотики сам и помогая их доставать другим. Единственная разница между ним и такими, как Вальжан, заключалась в том, что последний довольно долго ничего не употреблял и даже смог сколотить себе неплохую рок-группу. Или, может, она просто завидовала ему, потому что ей самой по роду работы приходилось всегда оставаться трезвой.

Компьютер тихо пикнул, девушка подошла к нему.

Еду. Слово мигнуло пару раз и исчезло. Снова вызвав узор плюща, она установила нужный размер и отправила его на печать. Маленький кубик принтера выплюнул полоску бумаги. Художница прижала ее к предплечью Джоунза и разгладила двумя пальцами. Минутой позже отклеила бумажку и всмотрелась в рисунок на бледной коже. Качество отменное. Она взялась за иглу.

Входное полотнище палатки откинулось и пропустило двоих мальчишек. Мрачного пятнадцатилетнего парня она уже знала, а его костлявого дружка видела впервые. От силы двенадцать. «Да, стареем», – подумалось ей.

– Отнесите его туда, откуда брали, – сказала она, указывая на лежащего на полу кадра. – Если не дотащите, то спрячьте где-нибудь по дороге и хорошо запомните место, чтобы мне смогли объяснить.

Старший из ребят кивнул.

– И сами не потеряйтесь, – продолжала Гатор, – потом нужно будет перетащить вот этого. – Она слегка помахала рукой Джоунза, держа ее в своей, – к одной моей подруге.

Мальчишка шагнул ближе и подозрительно скосился на Джоунза. Его дружок стоял за спиной напарника и большими испуганными глазами смотрел то на Джоунза, то на нее.

– Похоже, мертвый, – выговорил старший.

– Он был мертв, а сейчас в коме.

– За это наколешь нам. – Указал он на узоры.

– Вы поможете мне по доброте душевной. – Засмеялась она. – О татуировках поговорим позже. Гораздо позже.

– Эй, не грузи меня. – Он воинственно выставил вперед нижнюю челюсть. – У меня уже есть две.

– Радость моя, ты можешь считать себя взрослым и крутым, но здесь последнее слово за мной.

Он окинул компьютер жадным взглядом. На экране снова медленно поворачивалась веточка плюща.

– Не сделаешь, значит?

– Разговор окончен.

Парень обиженно надулся.

– Тогда не расслабляйся. К тебе могут гости нагрянуть.

– Хакеры, которые ко мне залезут, могут ведь и на «Доктора» напороться. Так что просто верните этого кадра на место и будьте поблизости, тогда и поговорим. Только по-английски. Я вашего птичьего языка не знаю. И наркотиков у меня не просите. Я и раньше ничего вам не давала, верно?

– Вот он – нарк. – Подросток показал на Джоунза. Вместе ухватив кадра за ноги, мальчишки выволокли его из палатки.

«Да-а, детки», – подумала она и принялась за плющ. Ко времени прихода Розы татуировка была почти закончена.