Анастасия Медведева - Ловец

Достаю из шкафа единственную приличную блузку белого цвета и облегающие брюки цвета беж. К Господину Кану в спортивных штанах не ходят. Он может неправильно это понять…

— Поди, еще и каблуки наденешь? — невесело усмехается Динь-динь.

Одариваю ее таким же невеселым взглядом и достаю ботильоны, купленные еще для моего выпускного. Надеваю.

Быстро привожу лицо в порядок, подкрашиваю губы и глаза. Прохожусь расческой по волосам, подхватываю сумку (папин подарок на восемнадцатилетие) и выхожу к мордоворотам.

А это были именно мордовороты влиятельного бизнесмена, владеющего почти всеми известными заведениями нашего района. Господин Кан был родом из Кореи и очень ценил, когда люди уважительно относились к его статусу. Потому-то мне и приходилось преображаться для визита к нему…

— Закроешь дверь? — смотрю на Динь-динь, выходя из квартиры.

— Тебя дождаться? — после короткого кивка уточняет подруга.

На всякий случай у нее хранился запасной ключ.

— Если никуда не торопишься, — оглядываясь на мордоворотов, протягиваю, — то дождись, — заканчиваю и выхожу в коридор.

И что, черт возьми, понадобилось от меня господину Кану?.. Мы виделись с ним всего три раза — по разу в год с тех пор, как папа оказался в тюрьме; примерно в одно и то же время. Так с чего это приглашение вне графика?..

Выхожу из дома и сажусь в дорогую тонированную машину. Судя по направлению, мы едем к нему в офис.

Вставляю наушники в уши и включаю первый попавшийся трек. «Everybody Knows» Sigrid… как нарочно…

Десять минут — и мы уже на месте.

Этот офисный шедевр был построен четыре года назад, но жители нашего города до сих пор не могут к нему привыкнуть. Слишком много металла, слишком много стекла, слишком бросающаяся в глаза архитектура. Компания господина Кана, по слухам, занимала сразу несколько этажей. Я не вникала в его бизнес, поэтому понятия не имела, насколько широк спектр его деятельности. Я просто вынуждена была один раз в год приезжать на встречу с ним, чтобы засвидетельствовать свое «почтение». Какие такие дела объединяли их с отцом, что господин Кан дал мне свою защиту после суда над папой, я тоже не знала и знать не хотела. Но и отказать такому человеку не могла: поэтому, если он приглашал меня в гости, я должна была ехать.

Мы с мордоворотами выходим из машины, идем к центральному входу: заходим в здание и поднимаемся на лифте, останавливаясь на семнадцатом этаже.

Я дожидаюсь, когда мои «провожатые» выйдут первыми, затем спокойно следую за ними прямо до кабинета господина Кана. Хотя кабинетом это трудно было назвать… площадь данного помещения была равна, минимум, ста двадцати квадратным метрам.

Большой такой кабинетик. Я бы сказала — «кабинетище».

О моем визите сообщают, после чего я подхожу к столу господина Кана и низко кланяюсь. Это корейская традиция, так что никакого давления на чувство собственного достоинства я не ощущаю. В России, конечно, так не принято, но господин Кан был родом из южной Кореи и, как я уже упоминала, требовал уважения к себе, к своей родине и к традициям, принятым на его родине.

Я выпрямляюсь и устремляю на него взгляд. Господин Кан сухо улыбается и поднимает руку, предлагая мне сесть на диван.

Этот мужчина лет пятидесяти пяти имел невероятно властную ауру. Моя бы воля — я бы не показывалась ему на глаза до конца жизни: я слишком хорошо чувствовала, насколько опасным был этот человек.

И какие дела могли объединять его с моим отцом?!

— Ты, наверное, спрашиваешь себя, зачем я пригласил тебя? — слегка нараспев произносит господин Кан, сразу же переходя к делу.

Киваю. Чем меньше я с ним говорю, тем лучше. Не хочу, чтобы мы имели что-то общее — даже такую мелочь, как приятный разговор.

— Чай, кофе? — словно вспомнив о своем гостеприимстве, предлагает мужчина.

— Кофе, пожалуйста, — соглашаюсь я.

Хозяину никогда нельзя отказывать. Это тоже корейская традиция.

— Даша, принеси, — господин Кан отдает указание одним пальцем, и молоденькая секретарша (или помощница?) тут же исчезает за дверью, — Как твои дела, Стася? Все ли в порядке на работе?

— Все хорошо, благодарю, — как можно ровнее отвечаю.

— Уверена, что тебе не нужна помощь? — с легкой провокацией уточняет мужчина.

— Еще раз благодарю, не нужна, — склоняю голову в легком поклоне.

Папа не оставлял никаких наказов по этому поводу. Но я чувствовала, что мне не нужно брать денег этого человека.

— Гордячка, — усмехается господин Кан, — твой отец будет очень недоволен.