Анастасия Медведева - Ловец

Затем ставит мой чемодан рядом с диваном и выходит из комнаты (а после — и из дома), строча что-то на телефоне.

Так, ладно. Должно быть, это дом его родителей, и мне предстоит погостить здесь до того, как мне найдут какое-нибудь дешевенькое жилье…

Кстати, а кто он вообще?..

Отгоняя от себя мысли о том, что Чону меня не встретил и вообще — не связывался со мной в течении нескольких дней, иду в ванную.

О! Напрасно я переживала. В этом пентхаусе (и это я про размеры ванной) были и полотенца, и халаты, и даже чистая одежда для меня — и это я еще не говорю о шампунях, гелях для душа и прочих средствах.

Хорошо, что я понятия не имею, что именно находится во всех этих бутыльках!

Моюсь под душем, рассматривая этикетки. О! Знакомое слово! Кажется, это для волос! Понять бы еще, что именно — шампунь или кондиционер…

Методом «проб и ошибок» определяю содержимое нескольких бутыльков с одинаковым дизайном и, наконец, расслабляюсь, очищая свое тело.

Насухо вытираюсь мягким полотенцем и надеваю новое белье, что лежало на видном месте. А затем примеряю легкий сарафан с короткими рукавами. Надо же — все вещи моего размера.

Выхожу из ванной… и встречаюсь с Чону.

Мой кареглазый сосед выглядит замечательно. Родная земля благотворно на него влияет. Глаза блестят, кожа сияет. По поводу одежды вообще промолчу: кажется, его стиль — это мой личный фетиш…

— Привет, — произношу спокойно (я надеюсь), приподнимая волосы у корней и стараясь просушить их быстрее.

— Тапочки, — Чону ставит передо мной пару милых домашних тапочек, — ходи по дому в них.

— Так это дом твоих родителей? — догадываюсь, обуваясь в эту прелесть.

— Это мой дом, — отвечает Чону,

Ага. Ясно.

— Пойдем на кухню, ты должна поесть, — молодой человек разворачивается и предлагает следовать за ним.

Что ж… для справки: кухня здесь больше моей квартиры. Целиком.

— И насколько я здесь? — спрашиваю ровным голосом, забираясь на высокий табурет.

— Где — здесь? — переспрашивает Чону, накладывая мне еду.

— В Корее. У тебя дома, — поясняю.

— Ты хочешь вернуться?

Мне показалось, или в его голосе прозвучало беспокойство?..

— Я вынуждена буду вернуться. Думаю, ты это понимаешь. Мне просто не хватит денег — задержаться здесь надолго. Да и срок пребывания для иностранных граждан… — начинаю, было, я, но Чону меня перебивает:

— Я надеюсь, что ты не захочешь уезжать.

— Как это понимать? — откладываю палочки на тарелку, подняв на молодого человека напряженный взгляд.

— Ну… розовых единорогов, какающих скителсом, здесь, конечно, нет… но мне кажется, ты найдешь много интересного в нашей стране. В наших традициях. В нашей культуре, — отвечает Чону, глядя почему-то на свои ладони, лежащие на столе.

— И за чей счет я буду познавать красоту Кореи? — спрашиваю прямо.

— Почему тебя так волнуют деньги? — чуть нахмурившись, спрашивает Чону.

— Потому что у меня их нет? — предлагаю в качестве ответа.

— Ты не должна об этом беспокоиться, — еще больше хмурится Чону.

— Ты предлагаешь мне отмахнуться от проблемы и пользоваться твоим расположением… до каких пор? — скрестив пальцы в замок, уточняю у него спокойным голосом.

— Что значит «до каких пор»? — Чону поднимает на меня взгляд.

— «Ты и твое расположение». До каких пор будет работать эта функция? — спрашиваю у него.

— Я тебя не понимаю, — качает головой молодой человек, — ты боишься, что я брошу тебя? Оставлю без денег на улице — или что-то типа того?

— Я не «боюсь» этого. Я осознаю реальность происходящего. И спрашиваю прямо. Никакие блага не льются с неба бесконечно. Я должна понимать, что будет происходить с моей жизнью, — отвечаю ровно.

— А в России ты понимала, что будет происходить с твоей жизнью? — задает логичный вопрос Чону. Я ничего не отвечаю, продолжая смотреть на него, — Ладно, хорошо. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я написал расписку? Или подписал контракт, в котором берусь обеспечивать тебя до конца жизни? — начиная заводиться, спрашивает он, — Это тебя успокоит?

— Я не прошу обеспечивать себя до конца жизни, и никогда не просила. Но в данный момент я нахожусь в чужой стране по твоей инициативе, и здесь я не знаю языка, не имею права устроиться на работу и вообще — скоро вынуждена буду уехать обратно в Россию, потому что срок пребывания для иностранных граждан…

— Да к чертям все эти сроки! — взрывается Чону, стукнув ладонью по столешнице, — Я не хочу, чтобы ты уезжала! И я не хочу даже думать о том, что ты когда-то уедешь! Почему так сложно принять что-то новое?!