Николай Боевкин - Воплощение j

***

Он проснулся, клацая в ознобе зубами. Часы показывали три ночи. В руках ощущалось неприятное покалывание, как будто они все еще отходили от мороза. И это в раскаленном летним зноем городе. Дьявольщина какая-то. С чего бы вдруг?

Чувствуя тепло женского тела, он понемногу успокоился. В душе разлилось тихое ликование – слава Богу, все в порядке. Это только кошмар, всего лишь реакция растревоженного подсознания. Он долго лежал, глядя в едва различимый потолок. Пожалуй, теперь просто так уже не заснешь.

Он встал с постели, тихонько, чтобы не разбудить ее, оделся и, осторожно ступая босыми ногами, вышел из спальни. В коридоре обулся, на пороге аккуратно придержал язычок дверного замка, чтобы тот не щелкнул. Потом постоял немного снаружи, внимательно прислушиваясь. Вроде не разбудил.

Вытащив сигареты, закурил. Руки все еще предательски дрожали. Пожалуй, в таком состоянии лучше не садиться за руль. Глупо рисковать без особой необходимости.

Выйдя на проспект, он без труда поймал машину.

В рекламных огнях и автомобильном реве бурлила и кипела московская ночная жизнь. Мелькали, надуваясь и лопаясь, пузыри ресторанов, казино и ночных клубов. Невольно задумаешься – а где она, истинная Москва? Днем, в трудах и заботах, или сейчас, в ленивом прожигании жизни за барной стойкой и диких выплесках адреналина на заездах стрит рейсинга?

Рассказывают, что когда в Риме периода упадка захотели избавиться от всех дармоедов и проходимцев, из города выдворили не сонмы певиц и танцовщиц, а ученых и философов. И вообще, философов из Рима изгоняли с пугающим постоянством: и при императоре Веспасиане, и при императоре Домициане. Симптоматично.

И еще он вспомнил, как византийский хронограф Никита Хониат в своей знаменитой «Истории» описывает взятие Константинополя крестоносцами. Вообще-то четвертый Крестовый поход был затеян, как и предыдущие, для освобождения Святой земли от мусульман. Но сарацинский Иерусалим далеко, а богатый Константинополь, хоть и христианский, вот он – рядом. Насквозь прогнившая Византия не смогла оказать сопротивления горстке авантюристов, и беззащитный город подвергся жестокому разграблению.

Победители не сжигали дома – все-таки братья по вере. И не убивали жителей без особой необходимости – только если те пытались отстоять свое имущество и своих жен. Изнасилованных женщин привязывали к седлам и возили по всему городу – они еще могли пригодиться.

Хониат, сам бывший участником тех событий, свидетельствует, что когда до нитки обобранные, избитые и истощенные жители брели по дорогам империи в поисках пристанища и пропитания, поселяне лишь издевались над ними, полагая, что ненавистные «столичные» получили по заслугам и наконец-то сравнялись с ними в достатке. Тоже навевает…

Да, похоже, Третий Рим ничему не научила судьба первых двух.

Его мысли вернулись из прошлого и стали, словно пройдя сквозь фильтр времени, кристально ясными. Все мучительные метания и сомнения предыдущих месяцев ушли куда-то бесконечно далеко. Он сделал свой выбор.

На всякий случай попросил остановить машину, не доезжая сотню метров. Он проник в дом привычно бесшумно, ловкий, как матерый ночной хищник.

Но с любящей женщиной такие ухищрения, как правило, не проходят. Она вышла, трогательно-заспанная, и обняла его.

– Привет, – прошептала она еще непослушными губами. – А я ждала тебя только завтра вечером.

– Удалось пораньше раскрутиться с делами, – почти не солгал он. – Жаль, что разбудил тебя, но билеты были только на ночной рейс, а захотелось вернуться домой побыстрее.

– Глупенький, – проворковала она. – У нас будет целый день вместе. Я так соскучилась! Ты голодный? Пойдем скорее, пока дети не проснулись.

– Нет, ты только послушай! – Кира изливала свою обиду громким, заговорщическим шепотом, хотя они с Натальей находились в комнате одни. – Сказала я вчера своему, что слив бачка в туалете заедает, и что ты думаешь – починил так, что сейчас вообще ничего не работает!

У подруги от возмущения округлились глаза.

– Ну, и как же вы теперь?

– Как, как: ковшиком, вот как. Слесарь только завтра соизволит прийти.

– У моего тоже руки неизвестно откуда растут, – сочувственно вздохнула Наталья, – зато инструмента в доме – из всех шкафов вываливается, вещи некуда складывать.

– И инструмент-то какой, если шильдика «Professional» нет, они и в руки не возьмут. С ума сойти, думаю, на все эти деньги вполне можно было бы в кругосветный круиз съездить.