Валентин Холмогоров: Чужие миражи

До сих пор никто так и не смог объяснить этот феномен. Да, наверное, он и не требует объяснений. Кто-то считает их легендой, вымыслом, странным фольклором этого странного мира. Быть может, в чем-то они и правы. Человеку свойственно верить в чудеса. Как бы то ни было, Глубина дала нам крылья. Она подарила нам возможность летать. Пока еще неловко, неумело. Но дайте время. Мы научимся. Обязательно научимся…

Я отставил прочь пустую посуду и внезапно ощутил острое чувство голода. Да, виртуальная еда субъективно насыщает. Но не всех. Далеко не всех. Кто-то когда-то сказал, что профессиональная болезнь журналистов – это чрезмерная болтливость и мозоли на заднице. Скорее всего, он попросту не страдал язвой желудка.

Встаю из-за стола, подхожу к стойке бара. Рядом на невысоком стеллаже аккуратной стопкой сложены газеты. Вчерашний выпуск «Нью-Йорк Таймс». Ничего, сойдет. Беру верхний экземпляр, возвращаюсь за свой столик, и, развернув его где-то на середине, делаю вид, что углублен в чтение. Закрываю глаза. До боли сжимаю веки… Это – реальный мир? Это – фантазия?

Это-фантазия. Реальный мир где-то вокруг меня, за невидимой пеленой. Стоит лишь протянуть руку – и пелена дрогнет, рассеется, словно призрачный утренний туман. Раз. Этот мир – не во мне. Я – не в нем. Дымка дрожит и тает… Еще немного, и от нее не останется и следа. Два. Мой разум обретает плоть. Где-то там, в недостижимой дали осталось мое тело, скованное эластичным доспехом виртуального костюма. Нужно дотянуться, влиться в него, наполнить его, как вода наполняет пустой сосуд… Три.

Открываю глаза. Организм отзывается резкой головной болью и тошнотой. На экранчиках виртуального шлема – смешной кусочек оставленного мною бара: входная дверь, край стола, лежащая на нем развернутая газета. Рисунок грубый, зернистый, условный. Встроенные в шлем небольшие вентиляторы исправно обдувают мое лицо слабым потоком теплого воздуха. С минуту любуюсь на примитивное изображение собственных рук, затем резко выдергиваю кабель, соединяющий костюм с дип-картой компьютера из укрепленного на поясе разъема.

– Недопустимая ошибка инициализации периферийного устройства! – Кажется, Виктор не на шутку встревожен. Колонки, подключенные к моей машине в реальности – не чета их бедным братьям, оставленным мною в виртуальном мире. Морщусь от неприятного ощущения в висках: наверное, следует приобрести привычку отключать звуковую карту компьютера, ныряя в Глубину. – Прервать погружение?

– Нет. Оставайся на линии.

Часы в нижнем углу экрана показывают два пятнадцать. За окнами глубокая ночь. Из чуть приоткрытой форточки доносится слегка приглушенный звук проезжающих мимо машин: даже в этот поздний час движение на Невском не прекращается ни на минуту. Пожалуй, форточку все же стоит закрыть: ноябрь в этом году выдался прохладный и квартира уже успела порядком выстудиться. На потолке переливаются призрачные блики, правда, в отличие от моего виртуального дома, здесь они желтовато-красные – огни расположенного на первом этаже ресторана «Техас».

Холодильник оказался практически пустым. Тонкий намек на то, что утром, превознемогая сонливость и честно заработанную за ночь болезненную усталость, снова придется тащиться на рынок за продуктами. В хлебнице оказались остатки вчерашнего батона. Жить можно. Подозрительно понюхав несколько только что разбитых мною яиц, выливаю их на сковороду, с нетерпением ожидая, пока проснувшийся чайник, недовольный тем, что кто-то столь бестактно потревожил его сон, заворчит на плите струйкой выпущенного к потолку пара. Обычный поздний холостяцкий ужин. Что же, могло бы быть и хуже.

Еда занимает чуть меньше пятнадцати минут. Возвращаюсь к нетерпеливо поджидающему меня компьютеру, втыкаю разъем на место и осторожно пробую пошевелиться. Что-то мешает на уровне солнечного сплетения, ну да – костюм исправно имитирует прикосновение к краю стола, за которым я сижу в виртуальности. Откидываюсь на спинку кресла, пытаюсь расслабиться…

– Погружение. – Тихо шепчу я.

Виктор улавливает мой едва слышный шепот. Простая команда, активизирующая короткую и почти бессмысленную строку: «c:\program files\dee putilites\deep .exe» – пусковой ярлычок крошечной дип-программы – и перед моими глазами вспыхивает яркий калейдоскопический водоворот. Секунда – этот водоворот кажется беспорядочным мельтешением красок; секунда – и краски спиралью вливаются в подобие медленно вращающейся воронки; секунда – я ощущаю пустоту где-то чуть ниже затылка, сознание поддается призрачной иллюзии движения, плывет…