Вадим Проскурин - Дверь в полдень

— Побочный эффект чего?

— Истинной веры в бога. Знаешь, что такое истинная вера?

Рома скептически хмыкнул.

— Да я не о том! — воскликнула Елена. — Кому какое дело, в какой храм ты ходишь и какие молитвы читаешь? Истинность веры не в том, какую религию ты выбрал, а в другом. Когда ты веришь, чтобы лучше жилось — это не истинная вера. А когда ты живешь, чтобы лучше верилось — вот такая вера по-настоящему истинная. Чтобы религия успокаивала, прежде всего надо поверить, что перед лицом бога вся твоя жизнь и все твое счастье — сущая ерунда.

— Ага, — подхватил Рома. — Перестать ругаться матом, полдня проводить в молитвах…

— Не надо утрировать, — оборвала его Елена. — Внешние проявления несущественны, важно только то, что происходит в твоей душе. Если тебе так важны обряды, выбери религию, в которой они не напрягают. Буддизм, например.

— Если религию выбирать, разве можно поверить по-настоящему?

Елена улыбнулась.

— Ты все понял, — констатировала она. — Значит, духовный опиум не для тебя. Наркотики пробовал?

— Кто же их не пробовал?

— И как?

— Никак. Они мне неинтересны.

— То же самое будет и с религией.

— Тогда почему ты мне советуешь ходить в церковь? — удивился Рома.

— Извини, — сказала Елена. — Я думала о тебе хуже, чем ты заслуживаешь. Думала, ты веришь, что душевную грязь можно слить в подходящий унитаз и больше не вспоминать о ней и не задумываться. К сожалению, это получается не у всех, а у нас с тобой точно не получится. Вот и приходиться носить в себе чан с дерьмом и следить, чтобы он не расплескался. Ты ведь тоже надеваешь маску?

Рома по привычке хотел переспросить, о какой такой маске идет речь, но внезапно понял две вещи. Во-первых, разговаривая с Еленой, нельзя прятаться за привычным обликом циничного интеллектуала, плюющего на весь мир с высокой колокольни. Она понимает все, высказанное и не высказанное, она просто не показывает это, потому что изо всех сил старается не унижать Рому, не демонстрировать ему собственное превосходство. Одно только это говорит о ее внутренней силе гораздо больше, чем все остальное, вместе взятое. По-настоящему сильный человек не выпячивает свою силу, а прячет ее внутри, чтобы не распугивать близких.

Вторая вещь, которую понял Рома, касалась не Елены, а его самого. Рома понял, что его душевная маска, тщательно вылепленная много лет назад, не просто дала трещину, а окончательно рассыпалась в прах. Впервые за много лет он оставался самим собой, общаясь с другим человеком. Он подумал, что может раскрыться перед Еленой до самого конца, открыть ей все свои тайны, включая самые позорные, и она от него не отвернется, она его поймет. За двести лет на грани безумия она просто обязана была научиться понимать людей.

— На мне нет маски, — сказал Рома. — Я и сам не могу поверить, но ее больше нет. По крайней мере, сейчас, с тобой.

Елена улыбнулась и стала похожа на сытую и довольную кошку.

— Кажется, я готова произнести одну банальную фразу из трех слов, — сказала она.

Рома не удержался и сделал одно нецензурное предположение. Елена расхохоталась.

— Как ты только мог такое подумать? — задала она риторический вопрос.

И добавила:

— Милый.

— Давай пока не будем произносить банальные фразы, — предложил Рома. — Эти слова мы всегда успеем произнести. Дело ведь не в словах.

— Это точно, — согласилась Елена. — Дело не в словах.

Прибыв на секретный объект, Гвидон и Стас отметили пропуска у дежурного, а затем Стас потащил Гвидона в столовую.

Когда они пришли, выяснилось, что идея была не слишком хорошей — время обеда уже закончилось и столовая закрылась. К счастью, буфет рядом со столовой еще работал. Полноценной еды там не было, но кофе и пицца в ассортименте присутствовали.

К большому удивлению Гвидона, в буфете продавались алкогольные напитки и некоторые люди покупали их в середине рабочего дня.

— Разве у вас не запрещено употреблять алкоголь на работе? — спросил Гвидон.

— У нас все разрешено и одновременно запрещено, — буркнул Стас. — Бардак у нас, если ты еще не понял.

— Бардак у всех бывает. У нас раздолбайства не меньше вашего.

Некоторое время Гвидон и Стас молча жевали пиццу. Гвидон был разочарован — он ожидал, что натуральная пицца будет намного вкуснее. Выходит, реклама не обманывала — синтетика действительно ничем не хуже, чем натуральные продукты.

— Какая будет дальнейшая программа? — спросил Гвидон, когда от пиццы на его тарелке остался только небольшой кусок. — Ты вроде говорил, меня где-то здесь поселят?