Вадим Проскурин - Дверь в полдень

И на мгновение ослеп от вспышки, произведенной взорвавшейся пулей. Когда Гвидон проморгался, он увидел, что легковой автомобиль стоит теперь не на колесах, а на крыше и слегка покачивается взад-вперед. От бородатого мужика остались только ноги и нижняя часть туловища, из которой вываливались запеченные кишки, внешне напоминавшие варено-копченую колбасу. Верхней половины тела не было, только дорога вокруг трупа была чуть более влажной, чем в других местах. К горлу подступила тошнота. Немудрено — от такого зрелища кого угодно заколбасит, даже сама Елена Ненилова вряд ли смогла бы смотреть на это спокойно. Хотя кто ее знает, что стало с ее психикой за сто с лишним лет службы в федеральном спецназе. Или двести лет… Гвидон точно не помнил.

— Твою мать! — прошипел Гвидон.

Когда он целился в грузовик, он установил регулятор мощности на максимум, а потом забыл его передвинуть. А ведь в легковой машине, помимо террористов, был один заложник.

— В машине остались живые? — спросил Стас.

— Пока — да, — процедил Гвидон сквозь сжатые зубы. — Смерть от ожогов быстрой не бывает.

— Надо скорую вызвать…

— Без толку. Там внутри теперь только вареное мясо, некого там спасать. Я идиот. Чего мне стоило…

— Не ругайся, — прервал его Стас. — Лучше добей, чтобы не мучались.

Гвидон сжал челюсти, предупреждая очередной рвотный позыв, и выстрелил еще раз. Пуля попала в центральную стойку кузова, машина на окуталась красивым голубым сиянием, а в месте попадания пули на краске появилось обгоревшее пятно. Больше ничего заметного не произошло. Гвидон знал, что температура в салоне поднялась градусов до семидесяти, но на внешнем виде автомобиля это никак не отразилась. А вот каково умирающему заложнику внутри…

Гвидон выстрелил в третий раз, на этот раз он сумел попасть в проем разбитого окна. Салон автомобиля осветился изнутри и в воздухе на долю секунды появилась сияющая многоконечная звезда, ее лучи удлинились метров до трех и растаяли в воздухе. Гвидон не сразу сообразил, что такой красивый эффект дали осколки стекла, разлетающиеся под давлением ударной волны.

С обращенного к Гвидону борта автомобиля слетели обе двери, они взмыли в воздух и красиво запорхали, как крылья бабочки, придавая общей картине дополнительное очарование, которое через секунду исчезло, когда обе двери рухнули на дорогу с мерзким лязгом.

— Вот и все, — сказал Гвидон. — Конец террористам.

С этими словами Гвидон встал в полный рост и попытался вылезти из окопа. Стас схватил его за руку и затащил обратно.

— Ты что?! — зашипел он. — Мало ли кто там…

— Кто бы там ни был, — сказал Гвидон, — этот кто-то на нашей стороне.

— Все равно надо доложить сначала, — не унимался Стас.

Он вытащил из кармана коммуникатор.

— Пока ты будешь докладывать, они уйдут, — заявил Гвидон и все-таки вылез из окопа.

Он выпрямился в полный рост, сделал несколько шагов по направлению к дороге и споткнулся. Посмотрев вниз, Гвидон увидел, что споткнулся он о человеческую голову, на которой угадывались остатки бороды, когда-то длинной и окладистой, а теперь куцей и с обгорелыми краями. Череп треснул, из-за этого форма головы стала похожа на удлиненную дыню-торпеду. Из того места, где раньше была шея, торчали грубо разорванные шматки вареного мяса. И вот тут Гвидона наконец-то вытошнило.

Стоило Елене потянуть спусковой крючок, как лицевой щиток шлема мгновенно потемнел, предотвращая ослепление от вспышки. Елене показалось, что вокруг наступила ночь, в ночи вспыхнул фонарь, тут же погас и освещение плавно вернулось в исходное состояние.

Сначала Елене показалось, что у грузовика рванул аккумулятор. Только в следующую секунду она сообразила, что сверхпроводящих аккумуляторов в этом времени еще не было, и что сдетонировал вовсе не аккумулятор, а несколько десятков килограммов взрывчатки, которые террористы везли в кузове грузовика. Странно, что тротил с гексогеном взорвались от шаровой молнии. Должно быть, какой-нибудь раздолбай забыл вынуть из бомбы электрический детонатор, а тот и сработал от наведенного тока. Елена вспомнила, что в прошлой реальности этот теракт закончился неудачей по той же самой причине — в какой-то момент одна из бомб самопроизвольно взорвалась. Правда, в той реальности это произошло гораздо позже и счет жертвам пошел на сотни, здесь же ни одной жертвы не было, если не считать самих террористов. Но их Елена жертвами не считала.