Ольга Славнейшева - Святая Грета

Юнит прибился к ним на “Площади Милосердия”, стоило выйти из метро. Каким-то образом он засек их и зашагал рядом, как ни в чем не бывало. Пол даже не нашелся, что на это сказать.

— Ну, только заори мне среди ночи, — предупредил он Юнита, когда они заходили в подъезд расселенного дома, древней пятиэтажки с покатой крышей и каменными львами у подъезда. — Только обоссысь!

— Сам смотри не обоссысь! — отозвался Юнит.

На лестнице воняло именно тем, о чем они говорили. Наверняка взрослые ходили сюда отливать. Грета брезгливо зажала нос. Пол достал фонарик и посветил на испачканные ступени.

— Будет чудом, если на крыше никого нет, — заметил он.

На крыше никого не было. Они вылезли через чердачное окошко, и Грета увидела посреди крыши круглую каменную беседку, а прямо перед глазами оказался огромный плоский экран.

Один из трех, обрамлявших Площадь Милосердия.

— Опа-на! — вырвалось у Бонги. — Супер-пупер-класс!

Беседка была свободна.

— Надо заложить окно, — предложил Пол. — Вон той крышкой!

— Ты все предусмотрел, — с одобрением заметил Клайс.

Пол приосанился. Грета засмеялась. Будущий космодесантник Лорди с легкостью завалил круглое окошко подходящим по размерам ставнем, подпер доской.

И они цепочкой направились к беседке, балансируя на гребне ската.

Юнит тут же забрался на кирпичный парапет беседки, свесил ноги в пустоту. Из кармана штормовки, чуть меньшей по размеру, чем куртка Пола, он извлек пачку сигарет и принялся в ней ковыряться. Тонкие детские пальцы, торчащие из широкого рукава, шевелились, выбирая сигарету с “правильным” номером.

— Ты много куришь, — недовольно буркнул Пол, буравя взглядом щуплую детскую спину.

— А мне похуй! — отозвался Юнит.

— Как ты сказал? — переспросил Пол.

Юнит сплюнул и повторил более отчетливо:

— Мне похуй!

— Оставь его, — попросила Грета. — Мы в его возрасте ругались точно так же. Это пройдет.

Юнит передернул плечами, давая понять, что он думает о мнении Греты. Клайс мягко улыбнулся.

— Ты слишком строго с ним обращаешься, — сказала Грета. Пол оскалился в издевательской улыбке.

— Да-а?

Юнит глубоко затянулся и выдохнул дым через ноздри.

По экрану на крыше соседнего дома пробежали сполохи красного.

— Начинается! — крикнул Бонга. — Ура!

Стрелы фанфар вспороли небо. Грета подняла голову, наконец-то увидела звезды.

— Добрый вечер! — прогремело со сцены, немного невнятно. — Добрый вечер всем нам!

— Это Клоун-в-марле! — крикнул Юнит, подпрыгивая на заднице. — Вот отстой!

— Я — ведущий этого супер-шоу, Клейн Марлет, — донеслось снизу, словно в подтверждение его слов. — А это — моя прекрасная помощница, звезда телеэкрана по имени…

— Дайши Сун… — эхом прокатилось по площади.

Снова взревели фанфары.

— Дешевая Сука! — хором прокричали Юнит, Клайс и Алдыбей. Все рассмеялись, Юнит — громче всех. Он болтал ногами над пропастью и выдыхал дымные колечки. Грета принюхалась. Это был действительно табак.

— У тебя какие? — спросил у Юнита Лорди.

- “Космические”, - отозвался тот.

— Дашь стрельнуть?

— Да запросто!

— Дайши-и-сун!.. — в одно слово протянул Клоун-в-марле.

И Дешевая Сука запела своим кукольным голосом:

Бонга и Алдыбей, кривляясь, подпевали. Толстый Бонга, похожий на яркий воздушный шарик, раскачивался из стороны в сторону, с каменным лицом повторяя за певицей всю ту чушь, которую она несла, и только в его круглых глазах плясали веселые искры. Алдыбей, маленький и верткий, размахивал руками и ногами, но делал это настолько смешно, что у Греты заболел от смеха живот.

— С кем я спала… — старательно выводили Бонга и Алдыбей, — Ему скажу я: “Дешевой Сукой я была”, ла-ла-ла!

Клайс и Пол взвыли на два голоса, волчий вой улетел в искрящееся пространство рекламного неба.

— Спасибо, Дайши-и-сун!.. — заорал в микрофон Клоун-в-марле. — Спасибо, девочки!.. Дорогие мои друзья!..

Все смолкло. Грета поглядела на экран. Дешевая Сука старательно скалилась рядом с Клоуном, в ней было что-то от Лейз, такое же кукольное и дешевое. Девочки из “Звездного балета” уже уходили, покачивая упругими попками, их место занимали клирики в черных рясах. Одного из них показали крупным планом, и целую секунду Грета глядела в безжизненно-мрачные глаза инквизитора. Потом снова показали Дешевую Суку.