Ольга Славнейшева - Нет прощения!

«Валим отсюда!» — показал Лаки. — «Сначала ты, потом я, потом — она.». Мы отправились назад в указанном порядке. Снова прошли по машинному залу мимо сливных и фильтрующих аппаратов, достигли выхода в коридор, я проскользнул в полуоткрытую дверь, успел сделать шаг в сторону, освобождая место идущим следом — и мне в глаза ударил яркий луч.

Реакция Ритки была самой совершенной — она первая начала стрелять, пока я хлопал в панике глазами.

— Сзади! — послышался крик Лаки.

Тут я вспомнил, что он безоружен и кинулся обратно в цех. Ритка прикрывала наше отступление, а я даже не понимал, что происходит. Огромный зал наполнился нестерпимо ярким светом. Мы стояли лицом к лицу с целой толпой парней в форме федеральных войск. Это было так неожиданно, что я даже не успел испугаться.

— Бросить оружие! — услышал я приказ. — И лечь на пол! Считаю до трех!

— Огонь! — еле слышно скомандовал Лаки.

Тут же мы начали стрелять. Я ожидал, что пули пробьют мое тело, но этого не было. Сначала ударило по глазам, и в голове разорвалась световая бомба. Я знаю, что я стрелял даже тогда, совершенно ослепнув от взрыва шоковой гранаты, а рядом со мной стреляла Ритка, только длилось это не очень долго. Цепенящие волны, одна за другой, сковывали мои движения, мои мысли, я падал в черный колодец, проваливаясь в бездну шока, упорно продолжая стрелять, а может, мне только так казалось, что я стреляю, может, это просто колотилось взбесившееся сердце. А потом со всех сторон обрушилась ночь, но я так и не понял, что у меня закончилось раньше, патроны или воздух.

Тряска закончилась, и Найк облегченно простонал. Остальные с ненавистью глядели на него, закрывая лица воротниками — Найк всю дорогу блевал, и не всегда — в пакет. Еще он наблевал на Эрлига, и тот разбил ему нос.

В закрытом кузове небольшого армейского «рейса» было тесно, душно, а главное — жарко, сидения вдоль бортов оказались на редкость неудобными, и Лаки отбил себе всю задницу, подскакивая вместе с машиной на ухабах серпантина. Если всю Вторую черту они миновали в относительном комфорте, внутри нормального туакановского трафика, то здесь, в Тройке, сразу же начались проблемы.

Сначала нажрался Найк, неизвестно с кем и неизвестно как. Он вышел в туалет из автовокзала, где они ждали транспорт, всего на пару минут, а вернулся уже полностью невменяемым. Лаки подозревал, что Найк вез бухло с собой, но Экстра с Эрлигом выходили его искать и видели двух привокзальных алкашей, ползавших рядом с туалетом. Потом приехал «рейс» — худшее, что можно только придумать для путешествия по горной местности и раздолбанным трассам Тройки. Военные машины всегда отличались минимальными удобствами, но зато кузов оказался совершенно герметичным, и, если бы не тусклая лампочка, у Эр-лига, скорее всего, началась бы клаустрофобия.

За рулем оказался Бэни, что также не прибавило веселья. Найка, раскачав, забросили в кузов, где он проблевался в первый раз, и очень недовольный Экстра потребовал, чтобы его посадили в кабину. На это Бэни сказал, что Трайтор ему подобных инструкций не давал, и что Экстре придется ехать в кузове, вместе со всеми. Сунул в руки обалдевшего Экстры полиэтиленовый пакет и добавил, что Трайтор велел шевелиться.

Экстре пришлось лезть в кузов под злобное хихиканье Эрлига, и всю дорогу Найк блевал, так что под конец второго часа изуверской тряски Лаки сдерживал себя изо всех сил, не желая к нему присоединяться. Потом они остановились. Бэни распахнул створки кузова, и одуревший Лаки увидел Трайтора.

Трайтор совсем не изменился за последние полгода, он даже был одет точно так же, как и во время их последней встречи — в спортивный костюм, высокие ботинки и черные горнолыжные очки, которые он никогда не снимал. Пластиковое удостоверение инструктора по лыжной подготовке болталось у него на шее, серебристо-белые волосы топорщились над клетчатой повязкой вокруг головы.

— Добро пожаловать на Базу, — широко улыбнулся Трайтор, глядя на заблеванный кузов, а Бэни захохотал.

База в Гранитных скалах считалась одним из элитных горнолыжных курортов, и все эти парни, лихо проходящие склоны, в большинстве своем были эмпи со специализацией «боевая блокада».

Здесь их тренировали как физически, так и ментально, накачивая всевозможными программами, отсюда они уезжали в рейды, и иногда возвращались назад.

— Отдыхайте, — сказал Трайтор, когда Бэни, наконец, нашел ключи от номера и открыл дверь.