Вадим Панов - Поводыри на распутье

– Если мы сообщим об этом, признаем, что выпустили ситуацию из-под контроля, верхолазы потребуют отставки Кауфмана и добьются ее, – негромко произнес Дрогас. – Но и нам не удержаться. Корпорации такой вопиющий прокол не простят.

– Ты думаешь, я этого не понимаю?

– Извините, патрон, я размышлял вслух. – Стефан побарабанил пальцами по столешнице. – У нас есть компромат на Кауфмана?

– Увы.

Святых среди директоров СБА не водилось – слишком много возможностей предоставляла высокая должность. Директора присваивали выделенные филиалам средства, оказывали незаконные услуги верхолазам, обкладывали данью работающие в Анклавах фирмы: мало, что ли, способов поднять с земли лишнюю копеечку? Зарывались директора редко, корпорации скорее мирились с этим злом, чем боролись, но если президент вытаскивал на свет грязные делишки неугодного подчиненного, тот всегда отправлялся в отставку.

А вот на Кауфмана у Моратти компромата не было. Никакого.

– Его родители давно умерли, детей нет, жены нет, любовницы постоянно меняются. Акций нет, на личном счету только накопления, складывающиеся из официальной зарплаты.

– Неправедные сбережения на открытых счетах не хранят.

– Тем не менее служба собственной безопасности за все эти годы ничего не накопала. Даже Чинча оказался бессилен, а уж какой был профессионал.

– В таком случае выход у нас один: бороться с Мертвым его же методами, – подытожил Дрогас.

– Тайными операциями?

– Совершенно верно. Мы должны продемонстрировать, что Кауфман не соответствует занимаемой должности. В этом случае поддержка со стороны москвичей станет выглядеть подозрительно, и они его сдадут.

Моратти потер лоб.

Предложение Дрогаса было не лишено смысла. Если провести несколько громких акций, вызвать народное ворчание и неудовольствие верхолазов, то Мертвого можно убрать еще до выборов: ну, не справился директор с должностью, перестал отвечать высоким требованиям, размяк, постарел, с кем не случается? Почетная пенсия, красивый дом в заповедном уголке, ловля форели, а через пару месяцев или внезапный инфаркт, или несчастный случай. Кому интересны отставники? Однако существовали на этом пути и подводные камни. Моратти, опытнейший интриган, поднаторевший в бюрократических играх и подковерной борьбе, опасался выходить на поле, на котором Кауфман уже продемонстрировал блестящие способности. Бороться в тайных операциях с гением тайных операций? Полагаться только на Дрогаса? Трудно решиться. Впрочем, атаковать проще, чем обороняться, а другого выхода, судя по всему, нет.

Стефан не мешал президенту размышлять и лишь после того, как взгляд Ника вновь сфокусировался на нем, спросил:

– Кауфман может выставить свою кандидатуру на пост президента?

– Исключено, – махнул рукой Моратти. – Мертвый прекрасно понимает, что его уважают, но не любят. А верхолазы и вовсе считают солдафоном. Репутация играет против него, так что сам Кауфман на выборы не пойдет. Но обязательно выставит кого-то из своих.

– Кого?

– У него не так много друзей, – протянул Ник. – Скорее всего, это будет Игнасио де ла Крус из Анклава Рио. Но и у него нет шансов.

– Вы с Макферсоном порвете любого, – кивнул Дрогас.

– Именно.

Моратти был слишком хитер, чтобы идти на выборы в лоб, без подспорья. На роль «пристяжного» – заведомо слабого кандидата, нужного для обеспечения «демократичности», «альтернативы» и отбора голосов у настоящих конкурентов, – Ник выбрал Шона Макферсона, директора эдинбургского филиала СБА. Человеком Шон был авторитетным, но не очень известным, к тому же в истории с Фадеевым он тоже замазался, так что придавить его, в случае необходимости, не составит труда. Переговоры с Макферсоном прошли спокойно, Шон согласился поиграть в выборы в обмен на гарантии сохранения должности, так что к конференции Моратти шел во всеоружии.

Если бы не проблема Мертвого.

– От Кауфмана можно ждать любых неприятностей, – проворчал Ник.

– Именно поэтому вопрос нужно решить до конференции. Он знает, что мы готовимся к выборам, и не ждет удара. Он считает, что мы слишком заняты борьбой за власть, а его оставим на потом, так что самое время атаковать.

– Каким образом?

– Для начала неплохо было бы привлечь к проблемам Москвы общественное внимание, – прищурился Дрогас. – Скажем, небольшой бунт. Пусть граждане немножко поубивают друг друга.

– Он разделается с беспорядками в часы.