Вадим Панов: Поводыри на распутье

Минут через десять после исчезновения последней постройки геликоптер начал снижение, устремившись к небольшому одноэтажному домику, выстроенному в классическом китайском стиле. И вот тут Урзак впервые с момента прилета в Поднебесную сбросил маску безразличия. Он отставил бокал с водой, быстро, но ОЧЕНЬ внимательно оглядел строение, прикрыл глаза и…

Со стороны могло показаться, что Урзак молится. Или шепчет заклинание. Но о каких заклинаниях можно говорить в век нанотехнологий и космического туризма? С другой стороны, зачем ему молиться? Да и не производил он впечатление верующего человека. Тем не менее что-то шептал. Долго шептал, почти минуту, и закончил молитву-заклинание пассом левой рукой.

Но сопровождавший высокого гостя китаец отнесся к поведению гостя спокойно. Так, словно все значительные люди, которых ему доводилось привозить в этот глухой уголок, действовали точно так же. А значительных людей молчаливый сопровождающий повидал немало и помнил, что почти все они при виде скромного домика начинали нервничать. Нынешний же гость, как отметил китаец, просто проявлял разумную предосторожность. Страха в нем не было.

Совсем не было.

Покинув вертолет, Урзак медленно, нарочито тяжело опираясь на трость, направился к дому. Неспешное движение не только помогло ему показать хозяину, что он не торопится на встречу, но и оглядеться. И заметить маленький листок на кустике, едва заметно трепещущий при полном отсутствии ветра; камешек, поверхность которого пульсировала, словно живая; комарика, вьющегося чуть позади. Вьющегося, но не кусающего. Человек, искушенный в современных системах безопасности, сказал бы, что Урзак заметил заурядные датчики. В мире нанотехнологий не сложно создать подобные устройства. Но человек понимающий, человек, достигший в своем совершенстве уровня Урзака, видел глубже, и не укрылась бы от него истина: ни в листке, ни в камушке, ни в моските нанов нет.

Их наполняла иная сила.

Внутрь дома Урзак прошел в одиночестве. Безошибочно обнаружил комнату, подготовленную для чайной церемонии, без приглашения опустился в кресло, поставив трость рядом, и спокойно посмотрел в глаза сидящего напротив старого китайца.

– Рад, что вы согласились встретиться со мной, уважаемый Урзак. Надеюсь, путь ваш не был слишком долгим?

– Я скоротал его размышлениями.

– Достойное времяпрепровождение.

Оспаривать это заявление путешественник не стал. Улыбнулся. И, продолжая светский разговор, сообщил:

– У вас хороший дом, уважаемый Ляо, надежный.

– Здесь бывают разные гости, – несколько неопределенно ответил старик.

По комнате разнесся аромат чая. Прислужников не было – хозяин сам ухаживал за гостем.

Урзак поднес к губам чашку тончайшего, едва ли не прозрачного фарфора. Сделал глоток.

– Я бы предпочел, чтобы меня называли Хасимом. Мое имя – Хасим Банум.

Китаец тонко улыбнулся:

– Оставьте его для шейхов. В отличие от них я знаю ваше имя.

– И все-таки, прошу вас – Хасим. Тем более настоящее мое имя неизвестно ни вам, ни шейхам.

– Вы осторожны.

– Не более вас.

Урзак протянул руку ладонью вверх, и на скрывающую кисть перчатку послушно уселся давешний москит. Замер, дернулся и рассыпался в щепотку пыли.

Поднебесник остался невозмутим.

– О чем вы хотели поговорить? – выдержав короткую паузу, поинтересовался Урзак.

– Как обычно – о врагах.

– О своих врагах?

– О наших общих врагах, – уточнил Ляо.

– Они у нас есть?

– Чудовище, – коротко ответил китаец.

Глаза Урзака и цветом, и холодом напоминали блеклый лед. Выдержать его взгляд получалось не у каждого, но Ляо, судя по всему, в твердости не уступал алмазу. С минуту в комнате царила тишина, а затем Урзак вновь пригубил чай и покачал головой:

– Вы шутите.

– Увы, уважаемый Хасим, не шучу.

– Чудовища не существует.

– Много лет назад вы уже говорили об этом.

– И повторю снова!

– Совсем недавно я видел его тень!

– Лично?

– На видео.

– Не доказательство, – покачал головой Банум. – С помощью современных средств можно нарисовать что угодно.

– Я уверен…

– Я был в Храме! – тихо, но очень твердо произнес Урзак. – Я. Был. И никто…

Внезапно он замолчал. Оборвал фразу на полуслове и перевел взгляд на скрытые под черными кожаными перчатками кисти рук. На одно, едва уловимое мгновение Урзак позволил эмоциям взять верх, и на его лице отразилось… сомнение? Внимательный Ляо успел увидеть странное выражение. И дорого бы дал, чтобы узнать, какая мысль пришла в голову гостя.