Дмитрий Подольный - Сетевая вечность

Все другие направления уводили в мертвый лес. Выжить в нём можно было не надеяться, не зря же лес называется мертвым, поэтому Вину Коугану нужно было как-то обойти источник дыма.

Вин поднялся и стал собирать пожитки. Для большей мобильности Коуган всегда старался носить с собой только самое необходимое. В его большом, мешковатом рюкзаке лежало около 6 литров очищенной воды, немного вымытых лохмотьев на бинты, целлофановый пакет с вяленным мясом, точильный камень, проволока и небольшой топорик. За поясом он всегда держал пистолет с половиной обоймы, его он применял всего дважды, последний раз при встрече с каннибалами. В руках же, Вин почти всегда держал свой тесак, длинной по локоть и всегда хорошо заточенный. Ещё к лодыжке у Вина была привязана небольшая заточка, но это он всегда держал в тайне.

Уже через пару минут, он аккуратно отцепил растяжку у двери, смотал проволоку и отправился разбирать другие ловушки. Экономия в условиях дефицита не прихоть, а суровая необходимость, поэтому Коуган старался использовать все свои пожитки до полной непригодности. Выйдя на улицу, он, пригнувшись, подбежал к металлической груде, некогда бывшей автобусом. Аккуратно осмотрев руины улицы на наличие возможной угрозы, он двинулся к следующему укрытию в виде горы насыпи от обвалившейся стены. Улица была наполнена тишиной, лишь редкое карканье ворон было аккомпанементом к стону ветра вдоль пустых улиц.

Вин Коуган решил для себя, что бы не породило этот дым, необходимо это проверить, так будет безопасней. Он двигался словно тень, стараясь не оставлять за собой не следа. Подобравшись ближе, он почувствовал запах паленой резины и чего-то ещё, чего он не мог разобрать. Всего на дорогу у него ушло не более двух часов. Картину в целом он решил рассмотреть с высоты, для этого он присмотрел не плохо сохранившуюся девятиэтажную высотку, половина здания рухнуло, но вторая его часть всё так же возвышалась над руинами. Войдя в подъезд, Вин сразу почувствовал что-то неладное. Он осмотрел пол и стены и заметил на пыльной поверхности следы. Это было плохо, очень плохо. Пятившись Вин покинул подъезд, забыв предварительно осмотреть местность. Это и была ошибка, которую жизнь в пустоши не прощает. Обернувшись на разбитую вдоль домов дорогу, он увидел его. Высшего хищника. Страх парализовал его. Коуган хотел было бежать, но вместо этого рабски упал на колени и уставился на трещины в асфальте. Он слышал приближающиеся шаги. Вскоре трещины перекрыл тяжелый черный сапог.

-Посмотри мне в глаза, гниль.

Голос был полон презрения и чувства собственного превосходства и, не смотря на сильную сиплость, был крайне твердым. Каждое слово, будто било по сознанию, заставляя Вина подчиниться. Он поднял голову и увидел направленное на себя черное, матовое дуло не менее сантиметра шириной. Тот, кто держал оружие, был словно размыт, глаза не могли перестать смотреть в черную пустоту смерти.

-что ты там видел?

Коуган не мог понять, к нему ли обращается довоенный. Не мог принять того, что прежде чем убить, он может начать говорить. Вин открыл рот, но слова будто вылетели из головы, его голосовые связки смогли выдавить лишь неразборчивое, обрывчетое мычание.

-Омерзительно, всего за двадцать лет пустоши, вы уже начали забывать речь. Макколди! Я всё равно тебя найду!

В след за громом выстрела, в грязнозеленое небо пустоши над руинами, с громким карканьем, взлетели вороны.

***

Какие воспоминания посещают тебя здесь, в Пустоше, в затхлом подвале порушенной высотки, от которой осталось не более двух этажей, наполненном запахом плесени и гнили. Что ты помнишь, Макколди, вглядываясь в кромешную тьму, которую не способен рассеять даже твой свежеимплантированный искусственный левый глаз?

Это было во времена академии, на одном из занятий по контролю эмоций. С завязанными глазами, вас, курсантов, завели на одну из крыш небоскребов, так высоко, что казалось до купола осталось не более пятнадцати метров. На такой высоте видны крупные квадраты, разделяющие небо на манер шахматной доски. Слишком низкое разрешение, которого вполне хватает для расстояния свыше сотни метров. Ветер на крыше казался огромным хлыстом, способным за одно мгновение скинуть любого неуверенно стоящего на ногах. Инструктор стоял почти на краю крыши, и хотя сама крыша была огорожена высокой сеткой, ни кто не был уверен, что в случае удара по ней человеческим телом, это ограждение сможет сдержать вес и не рухнет вместо с ним вниз. Однако инструктор стоял с таким видом, будто вовсе не замечал многокилометровую пропасть в паре шагов от себя.