Кирилл Кудряшов - Анкер

— Ну, на счет третьей мировой — не знаю, но…

Слава вновь перевел взгляд на крышу, на такой яркий солнечный зайчик, весело искрящийся в солнечных лучах. Странно думать о том, что если Worm проберется в этот мир, то больше никогда не будет зайчиков. Ни серых, ни белых, ни солнечных… Не будет даже самого Солнца! Лишь хаос, выраженный в беспорядочных потоках информации.

Сколько времени пройдет, прежде чем из хаоса вновь возникнет порядок? Прежде чем первооснова — число — вновь сыграет свою роль в сотворении мира? А сколько тысячелетий уйдет на то, чтобы из газового облака вновь сформировалось Солнце и вспыхнуло тысячами ярких бликов, дающих жизнь планете под названием Земля? Да и будет ли в том, новом мире Земля?

Слава попытался представить себе хаос, но не смог. Мир, в котором параллельные прямые могут пересекаться, уже просто потому, что в нем нет понятий «параллельность» и «прямая». Мир, в котором жизнь заменена информацией, не имеющей упорядоченности, а, следовательно, и смысла…

Хаос… Быть может, после смерти мы как раз и погружаемся в хаос, если отбросить прочь теории рая и ада. Или ад — это, как раз, и есть хаос? Хаос, который невозможно даже вообразить, настолько он велик.

— Так что же мне остается? — сам себя спросил Слава.

— Не тащить мир за собой. — тихо ответил на его вопрос Андрей.

— То есть, мне уже конец, да?

Андрей не ответил. Сергей и Никита тоже предпочли промолчать. Действительно, зачем комментировать очевидное?

— Андрей, а о ком ты говорил? — чисто автоматически спросил Слава, думая совершенно о другом. Сейчас он выбирал подходящий способ самоубийства.

— Не понял? — переспросил тот.

— Ну, ты говорил, что-то в духе того, что «они тебе этого не сказали.» Кто «Они»? сколько вообще таких, как мы? Со сколькими из них вы поддерживаете связь?

Интересно, а позволят ли ему умереть? Не порвется ли веревка, на которой он попытается повеситься? Не прогнется ли под ним асфальт, если он спрыгнет с крыши дома? Как далеко простираются возможности червя, почти проникшего в реальный мир? Может ли он превратить цианид в безвредный анальгин?

— Да, и вот еще что, — продолжил Слава, не глядя на собеседника, — А как вы вообще меня находили? Тоже чувствовали след?

Андрей, вдруг, резко отшатнулся от него и начал заваливаться на спину, широко распахнув удивленные глаза. Никита с Сергеем метнулись. Было, к нему, чтобы подхватить под руки, видимо решив, что тот просто поскользнулся или что еще, но небольшое красное отверстие в его лбу говорило само за себя.

Обмякшее тело рухнуло на асфальт, погнав небольшую волну в луже, занимавшей, практически, весь двор. Слава оторопело смотрел, как по лбу Андрея сползает тоненькая струйка крови, вытекшая из аккуратной раны, оборвавшей его жизнь. Осознание того, что блестело на крыше дома пришло за доли секунды до того, как глаз Сергея превратился в черный провал, а из его затылка вырвался фонтан ярко-алых брызг — на этот раз пуля прошла навылет.

Никита метнулся в сторону, за широкий ствол клена, ища там укрытие, но третья пуля настигла его двумя секундами раньше, вонзившись в спину между лопатками. Его швырнуло вперед, лицом в грязь, где он и остался лежать, как живое опровержение поговорки о «пуле-дуре». Маленькая стальная пчелка была не так глупа, как ее обычно представляли, особенно если стрелять метров с тридцати, да еще и с оптическим прицелом.

Слава так и остался стоять посреди двора, наблюдая, как на крыше дома во весь рост поднимается человек, держащий в руках оружие. Винтовка или автомат? Скудные познания об оружии подсказывали Славе, что сделать три выстрела подряд из снайперской винтовки невозможно — у нее, вроде бы, должен быть всего один патрон в стволе. Хотя, кто знает, как далеко зашла современная техника смерти. Да и, собственно, какая разница?

— Ну? — крикнул он темной фигуре наверху, — А в меня шмольнуть не хочешь?

Человек отрицательно покачал головой.

— Тогда я пошел? — глупо спросил Слава.

Человек кивнул, делая шаг к краю крыши.

Слава отвернулся, интуитивно чувствуя, что сейчас произойдет. Кто бы это ни был — лучший киллер района, спецназовец, специально сдернутый из своей части ради ликвидации трех опасных преступников, да хоть сам Леон, волею хаоса заброшенный сюда из воображаемого мира, созданного Бессоном — виртуальность не собиралась оставлять в живых марионетку, исполнившую свою роль.

Слава склонился над телом Андрея, стараясь не смотреть в его стекленеющие глаза. В кармане плаща и в самом деле оказался нож. Хороший, охотничий, с широким и острым, словно, бритва лезвием. Глухой стук за его спиной возвестил о том, что тело достигло земли.