Джефф Нун - Вирт [litres]

Дождь щепок, острых, как стекло.

Я задвинул дверной засов, но стрельба уже начала стихать.

Теперь я лежал на полу, Существо заменяло мне подушку, Твинкль с Карли – чуть поодаль, Мэнди – у меня на руках.

Мэнди умирала у меня на руках.

Бесполезно.

Ее уже не вернуть.

Ради Мэнди и Битла, ради Тайных Райдеров, часть этой истории – для тебя.

Стрельба смолкла, и передача Шаки прорвалось сквозь дверь, громкая и злая, почти человеческая.

ТЕБЕ НЕ УЙТИ. ВЫХОДИ БЕЗ ОРУЖИЯ. ДРУГИХ ВЫХОДОВ ИЗ ЗДАНИЯ НЕТ.

Собаки выли вверху на лестнице.

Дас Убердог и Бриджит стояли на лестничной площадке, в окружении завывающих песиголовцев. Там собралась настоящая свора, мерзкая стая псов. Бриджит позвала меня: поднимайся.

– Это конец, мистер Скриббл? – спросила Твинкль.

– Пока еще нет, – ответил я.

– Мы – Тайные Райдеры, да?

Я посмотрел на ее лицо, залитое слезами.

– Да, – сказал я. – Всегда на пределе, и нам это нравится.

ВЫХОДИ ЧИСТО.

«Чисто» – значит без оружия.

Или выходи грязно .

ДРУГИХ ВЫХОДОВ ИЗ ЗДАНИЯ НЕТ. ДРУГИХ ВЫХОДОВ НЕТ.

Давай поспорим?

Они дали нам на размышление, может быть, пару секунд, перед тем, как всадить еще одну пулю в дверь – в качестве предупреждения.

Твинкль вскрикнула.

– Не бойся, Твинк, – прошептал я. – Не давай им себя запугать.

– Я не боюсь, мистер Скриббл, – отозвалась она. – Неужели вы ничего не поняли?

Я посмотрел ей в глаза – в эти сильные глаза.

– Вопи дальше, малыш, – сказал я.

И Твинкль завопила – словно раненый ребенок, словно Синдерс в кульминации любовной сцены.

ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ СОЗДАВАТЬ СЛОЖНОСТЕЙ.

– Заткнись, Шака! – заорал я. – У нас здесь ребенок. Эта манда ее ранила!

СОЖАЛЕЮ ОБ ЭТОМ, СКРИББЛ. НО У НАС ТУТ ТОЖЕ НЕВЕСЕЛО. МЫ ТОЛЬКО ЧТО ПОТЕРЯЛИ ОДНОГО ИЗ НАШИХ ЛУЧШИХ СОТРУДНИКОВ. У НАС НЕТ ПРЕТЕНЗИЙ К ДЕВОЧКЕ. ПУСТЬ ВЫХОДИТ НАРУЖУ. МЫ ОТВЕЗЕМ ЕЕ В ГОСПИТАЛЬ. ХОЧЕШЬ, МЫ ЕЙ ПОМОЖЕМ?

– Я тебе не доверяю, – выкрикнул я в ответ.

ПОЧЕМУ? В ЧЕМ ПРОБЛЕМА?

Потому что мир на твоей стороне, а не на моей.

Я помолчал секунд пять, и сказал:

– Хорошо, Шака! Девочка сейчас выйдет. Только без фокусов.

ХОРОШО. ХОРОШО.

– Она в критическом состоянии.

ДАЕМ ТЕБЕ ВРЕМЯ.

Время – вот все, что мне нужно.

Я побежал вверх по лестнице, волоча за собой Твинкль. Мимо Дас Убердога, который сдерживал своих шестерок, ожидающих только команды. Собаки выли, как безумные, обуянные жаждой крови.

Крови копов.

Злейший враг. Лучшее мясо.

– Убери этих копов нахрен, Дас! – заорала Бриджит.

Как только я поднялся, Дас Убер повел собак вниз к входной двери. Карли глядела вслед своре – глядела с тоской.

– Хочешь пойти вместе с ними, Карли? – спросила Твинкль.

Карли воспользовалась своим шансом и бросилась вниз по лестнице за Дас Убердогом.

Полицейские думали, что появится ребенок. Но они получили целую свору кровожадных пожирателей копов.

Интересно, как они с ними «с-коп-ерировались»?

– Здесь есть другой выход наружу, Брид?

Она улыбнулась мне. И ответила.

Даже не открывая рта.

Мы бежали сквозь мягкую грязь. Даже думать об этом было противно; такое ощущение, словно весь мир стал отхожим местом. Я почти ничего не видел; просто протискивался сквозь кучи дерьма – по лодыжки в дерьме, – с трудом сдерживая рвоту. Твинкль бежала впереди. Мимо рисунков на каменных стенах, выкрашенных говном.

Бежали и видели мельком:

Собаки, трахающие женщин. Мужчины, трахающие собак. Рождавшиеся в половинчатом миксе дети, корчащиеся в отвратительных миазмах, что поднимались от нечистот.

Лицо Дас Убердога, мерцающее в темноте со стены впереди.

Эти нарисованные глаза приковали меня к месту, требуя веры; я не мог даже пошевелиться. Собачье дерьмо стекало в мои ботинки. Твинкль повернулась, чтобы меня подстегнуть.

– Вам здесь нравится, Мистер Скриббл?

Нет! Нет, не нравится!

– Ну так и оставайтесь!

Девочка рванулась вперед, продираясь сквозь говно.

О, мой бог!

– Твинкль, подожди!

Бриджит провела нас в этот подвал, вниз по лестнице за дверью в кладовку на кухне.

– Скорее всего, на том выходе тоже будут копы, Скриббл, – сказала она.

– Ничего, как-нибудь разберемся.

Оставайся на чистяке. Никаких перьев. Через дыру в стене в этом собачьем сортире.

И там, и вправду, был коп, ожидающий нас.

Он плавал лицом вниз в стоячей воде.

Коп, утонувший в собачьем дерьме.