Джефф Нун - Вирт [litres]

– Тайные Райдеры! Валим отсюда!

Сказать по правде, мне это даже понравилось.

Воскресенье, пять часов утра. У них есть гараж, где продают подержанные машины, на берегу канала, у «Флэшпота», вниз от доков Олд Траффорд. В такую рань встают все нелегальные дилеры, толкающие дешевые перья и Дымок. Наряду с различными бытовыми предметами. Торговля была в самом разгаре, когда мы выскочили из клуба водителей грузовиков. На берегу было полно людей – столпотворение лиц и шума. Машины, забитые под завязку. Сюда приезжают целыми семьями – покупать и продавать. Такое ощущение, словно смотришь в калейдоскоп, разыскивая один единственный кристалл. Вихрь цветов. Крики и шутки со всех углов, оклики торговцев, обращенные ко мне, когда я вел Тайных Райдеров сквозь эту толпу обратно к фургону.

Я пихался локтями, отталкивал в сторону каких-то людей, но для этого даже не требовалось особых усилий. С цветами Битла, дробовиком Тристана, клыками и рыком Карли, я полагаю, мы производили достойное впечатление. Толпа очистила нам путь – к тому месту, где был припаркован фургон.

Я направился к задней двери, готовый впустить внутрь всю команду, но на меня вдруг накатило это скверное ощущение: как будто там было что-то не так с номером фургона, или что-то не так с моими глазами. Я не понимал, в чем дело. Но что-то было не так. Я смотрел на номер, и цифры на нем мерцали. Словно они были живыми. Ни хрена не понятно.

И тут я просек.

Теневой коп!

Инфо-луч, направленный прямо на номер. Я оглянулся и увидел Шаку.

Что теперь, большой босс?

– Тайные Райдеры! – заорал я. – Уходим!

Я первым рванулся сквозь толпу, прочь от фургона, прокладывая дорогу. Люди орали на меня, но я не слушал – просто бежал. Твинкль и Карли – в двух шагах сзади, совсем-совсем рядом. И цвета Битла – тоже.

А где Тристан?

Не бери в голову.

Я не знал, куда бежать.

Я знал только, что солнце где-то сверкает на воде, там, за плотным заслоном пришвартованных лодок. Вот куда я и вел Райдеров, даже не знаю – почему.

В утреннем воздухе ревели сирены.

Сирены копов.

Десятки лодок стояли у пристани вдоль берега; лодки торговцев, которые собирались здесь каждое утро и толкали товар, просто, чтобы обеспечить себе необходимый прожиточный минимум. Здесь продавали еду прямо из лодок. И еще здесь продавали любовь, по ценам, значительно ниже рыночных; дешевые потаскушки и отъявленные вафлистки на палубе. И лодка цветов – целый плавучий сад.

Я высматривал пути для отхода, надеясь все-таки выбраться. Сирены копов ревели свою мелодию – самую нелюбимую музыку всех времен и народов.

Я уловил неровную тень, танцующую на краю моего поля зрения, и повернулся, чтобы посмотреть повнимательнее. Это был Шака, плывущий над рынком, и рядом с ним была Мердок с пистолетом в руке.

Чувак, похоже, в мою систему проникли Гадюки.

Они пробивались сквозь толпу, и взгляд Мердок был чистым и яростным; словно она стремилась к цели всей своей жизни.

– Ежик! – раздался возглас с одной из лодок. – Давай сюда! Угощайся!

Я повернулся к воде.

– Ежик, детка! Сюда!

Я искал этот голос, пронзительный голос в месиве лодок. А потом взгляд сам наткнулся на вывеску на топ-мачте: «Еда О’Джунипер. Шеф-повар Барни».

Я устремился туда, увлекая за собой всю команду. Повар Барни стоял на палубе и махал нам руками, приглашая на борт. Там же была молоденькая девочка, совсем ребенок; она уже отвязывала трос.

– Сюда, Ежик! Сюда!

Мы взобрались на лодку, раскачивающуюся на воде. Я был почти уверен, что никто из наших не отстал. Твинкль? Да. Карли с ней? Да. Мэнди? Да. Тристан?

Тристан? Ты здесь, дружище?

Похоже, что нет.

Похоже, что даже и не собирался.

Молоденькая девчонка обрезала трос.

– Подождите! – закричал я.

Но поздно.

И когда мы уже отчалили, я увидел, как Тристан вырвался из толпы с ружьем в руках, заряженным и готовым к бою.

– Тристан! – завопил я.

Чувак как будто меня и не слышал. Он не сводил глаз с полицейской. Он жаждал мести – расплаты за свою утрату.

Тристан разрядил дробовик.

Яркая вспышка в бледном утреннем свете.

Толкачи машин с воплями бросились, кто куда. Кипа домашней рухляди взорвалась на самодельном столе на подпорках, когда в него врезалась пуля. Мердок юркнула за семейный автомобиль с закрытым кузовом, спрятавшись от огня. Приближались другие копы. Тристан уже передергивал механизм ружья, готовясь выстрелить еще раз. Но поздно. Слишком поздно.