Александр Матюхин - Ловец богов

Внезапно рядом выросла еще одна тень. Или она всегда находилась рядом?

— Не двигайся!

В следующее мгновение, я узнал Шайтана. Он был без плаща и без шляпы. Я, наконец, увидел его черные прямые волосы. В руках Шайтан держал что-то блестящее, похожее на тонкую рыболовную сеть.

— Не двигайся! — кричит он еще раз. Взмах сети — и темноту словно срезает с меня. Огромный черный кусок трепещется сквозь серебристые ячейки. Давление мгновенно ослабевает, я громко вдыхаю теплый воздух и падаю на асфальт — настоящий твердый асфальт.

А Шайтан уже вновь бросает сеть, которая погружается в темноту, и вылавливает солидный дергающийся клубок. За спиной Шайтана вырастает бледный Кхан.

— А я думал, не успеете. — Говорю. — Думал, что так и провалюсь, без вас…

Силы оставляют меня, и я действительно проваливаюсь в темноту. Но эта темнота куда более дружелюбна.

Думать о чем-либо уже поздно.

Паршивец увидел Слона, который наставлял пистолет на лежащего без сознания Пашку Аскелова, Грозного, его друга. И в следующее мгновение Паршивец начал стрелять. Отдача от автоматов оказалась почти настоящей, но, тем не менее, он смог удержать оружие в вертикальном положении. В конце концов, Паршивец всегда хотел поиграть в стрелялки по-настоящему.

Один из Слонов обернулся в их сторону и тоже открыл огонь. Второй начал стрелять в кого-то другого.

— Разбегаемся! — завопил Паршивец, первым отбегая в сторону. Негодяй за его спиной громко выругался.

— Я не солдат, я ученый! — заорал Сан Саныч, — не стреляйте, а то сюда начнут идти со всего Города.

— Плевать! — Паршивец стрелял, не переставая. Он пересек дорогу и выскочил на тротуар. Отсюда был хорошо виден весь перекресток. Тогда-то Паришвец заметил человека в черном. Того самого. В него стрелял второй Слон.

«Что здесь происходит?» Какой-то тип валялся на асфальте и орал. Белая мошкара облепила его, словно мухи — мед. В то же самое мгновение Пашка зашевелился и сел.

— Пашка мы с тобой! — закричал Паршивец, но его крика не было слышно из-за общей канонады.

Человек в черном вдруг прыгнул вперед, упал на асфальт и исчез. Паршивец от удивления даже перестал стрелять.

Один из Слонов вдруг завопил и упал на землю, скрючившись пополам и зажимая руками живот.

Негодяй что-то закричал…

Первый Слон, видя такой поворот дела, бросился бежать по улице, изредка стреляя, не оборачиваясь. Через секунду он скрылся за поворотом.

Пашка все еще сидел на асфальте, но с ним происходило что-то странное. Паршивец не мог поверить своим глазам. Словно черный туман обволакивал Грозного и пытался утащить за собой. Даже яркое солнце не в силах было разорвать темноту, поглотившую Пашку.

Выстрелы внезапно стихли. Паршивец смотрел на Грозного и вдруг увидел, как словно из-под земли вырос человек в черном. В руках он сжимал сеть.

— Сюда направляется толпа, человек двести, — сказал из-за спины Сан Саныч, потом поперхнулся и уже тише добавил, — о, господи, что там происходит?

Человек в черном будто поймал сетью темноту.

— Я не знаю. — Паршивец опустил автоматы.

В следующее мгновение Грозный вдруг упал на асфальт лицом вниз. Человек в черном, и еще один человек, держащий в руках полные темноты сети, повернулись в их сторону.

— Идите домой, — сказал человек в черном тихо, — уже все закончилось.

— Ты кто такой? — спросил Паршивец, и подумал о том, что было бы неплохо вновь поднять автоматы. Правда, поможет ли это?

— Вам необязательно знать. — Ответил человек и растворился в воздухе.

Следом за ним исчез второй человек, с сетями. А затем и Грозный.

— Я ничего не понимаю, — сказал Негодяй, — все мертвецы растворяются. И тот Слон, и мумия… кроме вон того. Смотрите.

Паршивец посмотрел на обгорелого человека, облепленного белой мошкарой. Он не растворялся, хотя должен был. Человек остался лежать на спине с открытым ртом и выпученными глазами. Мошки копошились на нем, объедая плоть — кое-где были видны кости.

— Мне кажется, или он улыбается? — сощурился Сан Саныч.

— Да уж, смешно, когда тебя едят насекомые в Нише. — Кивнул Негодяй.

На одной из улиц показались Слоны — человек двадцать.

— Нам пора, — буркнул Негодяй, — не люблю я Слонов, особенно в таком количестве.

— Согласен, — Паршивец швырнул автоматы на землю, — дома, оно спокойней будет.

Шиджилл смотрел на улов и улыбался.

Он ни разу не встречал такой уникальной, чистейшей темноты. Сгусток в центре сферы был безумно черным. Воплощение черноты. Бог черноты, если можно так выразиться.