Константин Аникин - Нульт - 02 - Неспящие в Воркуйске

Если к данной ситуации можно применить слово "повезло", то им повезло. Они не утонули. Их не завалило многочисленными обвалами, которые (они слышали) сотрясали подземелье. И они не повторили судьбу Человека-Паука, оказавшись погребенными заживо. Серия обвалов открыла путь в туннель, который вывел их на поверхность.

Зиро нес друга на руках. Друг был плох. Они попытались впопыхах заткнуть его рану порванной футболкой, чтобы хоть как-то замедлить кровотечение. Но где там. В голове Зиро вертелось гаденькое медицинское определение: рана, несовместимая с жизнью. Пипетка ничего не говорил, только иногда стонал, и этот тихий безнадежный стон, разрывал сердце Зиро на части. Ему казалось, что он теряет кровь вместе с ним.

Зиро вытолкнул из легких остатки спертого воздуха подземелья и осмотрелся. Кругом догнивали остатки одной из строек социализма. Ржавые остовы огромных экскаваторов, бульдозеров и земснарядов, напоминали скелеты динозавров. На щербатых сваях сидело несколько ворон, которые подозрительно разглядывали пришельцев. Картину полного запустения дополняли слежавшиеся горы песка, стопки потрескавшихся железобетонных плит, поросшие бурьяном и кучи другого мусора, который неизменно сопровождает все аспекты человеческой жизнедеятельности.

А вокруг всего этого — болото. Которое сразу принялось их жрать тучами гнуса.

Зиро постелил куртку и осторожно положил друга на землю. На лице Пипетки не было ни кровники. Он осторожно расстегнул змейку его кофты, побуревшей от крови.

— Ой! — Инфинити закрыла ладошкой рот. Глаза ее наполнились слезами.

Зиро лихорадочно соображал. Дело обстояло еще хуже, чем он думал. Он обернулся к Инфинити.

— Посмотри, в вагончиках, машинах, может, где есть медикаменты. Может аптечка осталась, короче, найди ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, чтобы перевязку сделать. Быстрее!

— Да, да, — кивнула Инфинити и со всех ног метнулась в сторону вросших в землю темно-зеленых вагончиков строителей.

— Аптечка… — криво улыбнулся Пип. Ему даже улыбаться было больно — Желательно, такую, как в играх — съел и порядок.

Во рту у него было полно крови. У Зиро все оборвалось в груди. Это означало внутреннее кровотечение.

— Я всегда хотел, чтобы на моих похоронах играл Радиохэд, — прошептал Пип.

— Ну что ты такое говоришь? — быстро заговорил Зиро. — Какие похороны?! Все будет зашибись! Сейчас перевязку тебе сделаем нормальную, будешь у нас как новенький. Мы еще с тобой…ух!

— Брось, чувак. — Пип положил руку Зиро на плечо. — Не обманывай себя. Это… он закашлялся, — все… Я уже не чувствую ног. Боже мой, как холодно… Чертово болото добралось до меня…

Он дернулся и умер.

Зиро сначала не поверил. Это очень трудно — поверить в смерть близкого человека.

— Пип! Ей, дружище! Ты что?! Как же так? Ты же… Мы же…

Когда Инфинити вернулась с пустыми руками, Зиро, опустив уголки рта, тупо смотрел куда-то вдаль, сжимая в объятиях безжизненное тело лучшего друга.

Инфинити, обхватив руками колени, сидела на плитах и молча наблюдала как осунувшийся и посеревший Зиро роет яму. Он копал ее уже полтора часа без перерыва. За это время он не сказал ни слова.

Зиро яростно вгрызался в болотный суглинок, стирая ладони в кровь черенком лопаты. Он должен вырыть хорошую яму. Хорошая яма это очень важно. Важнее всего на свете. Выживает сильнейший, вдруг вспомнил он. Это ты загнул, Чарльз, — мысленно возразил Зиро бородатому гению, навсегда избавившего человечество от иллюзии собственной исключительности. Выживает, как правило, всякая мразь. А клёвых парней молодыми закапывают в землю. Какое же грязное и кровавое дело эта твоя эволюция, Чарльз. Он копал и никак не мог остановиться. Ему очень хотелось плакать, но слезы застряли в горле.

Зиро присел на краю ямы. Дрожащими руками вставил в рот сигарету. Классная получилась яма, придирчиво осматривая дело рук своих, думал он. Просто загляденье. Широкая. Глубокая. Ровная. На лице Пипетки играла умиротворенная полуулыбка, почти такая же, как на лицах сомнамбул. Словно он не умер, а просто заснул и ему снится хороший сон. Так всегда бывает — спустя несколько часов после смерти, лицевые мышцы покойного размягчаются, навсегда стирая с лица маску предсмертных страданий. Может, из-за этого и возник миф о счастливой загробной жизни? Он завернул тело в кусок брезента, и при помощи Инфинити, аккуратно спустил труп в эту распрекрасную яму. Начал забрасывать ее землей. Закончив похороны, Зиро несколько минут молча стоял, никак не решаясь бросить лопату. Наконец он, буркнул куда-то вверх: