Дэвид Марусек - Счет по головам

— Но ведь… — В голове у Богдана так и теснились вопросы.

— Я знаю, о чем вы хотите спросить. Все спрашивают. Если мы здесь первые, откуда придет тормозной луч, правильно?

Богдан хотел спросить не об этом, однако кивнул.

— И еще: почему барабаны «жилые»? Я думал, ваши пассажиры все заморожены?

— Вы умеете думать — я люблю это качество в своих офицерах. Сначала о луче. В 2136 году, за год до старта, консорциум «Земля-сад» послал вперед флотилию кораблей-автоматов на химически-ядерном топливе. Они развивают ускорение выше, чем может выдержать человек. Большинство из них достигли Большой Медведицы пятьдесят лет назад. И подыскали для нас планету, которая, кстати сказать, превзошла все самые оптимистические наши надежды. Я могу показать вам потрясающие картинки. Некоторые из передовых кораблей успешно на нее приземлились и теперь готовят энергетическую, транспортную и жилую инфраструктуру к нашему прибытию, ожидаемому через четыреста семьдесят пять лет. Когда мы зайдем на орбиту, внизу нас будут ждать современные, полностью функциональные города. Остальные корабли-предшественники строят солнечные (вернее, медвежьи) жатки, чтобы послать нам тормозной луч.

Модель О-корабля вернулась на место, высветив четыре жилых барабана.

— Переходим к вашему второму вопросу. Нет, не все они заморожены. Наши пассажиры могут по своему выбору проводить в активном состоянии до двухсот лет путешествия. Сейчас у нас активно около двадцати процентов. Эти четыре барабана населяет 93 545 человек. Вот в этом находится город с населением шестьдесят две тысячи, другие вмещают двадцать девять мелких поселений и тысячи жилищ сельского типа.

Молодой офицер, подойдя к ним с табличкой, улыбнулся Богдану и кивнул.

— Меня ждет срочное дело, кадет Кодьяк, — сказала капитан, посмотрев на табличку. — Не хотите ли продолжить экскурсию с лейтенантом Пересом?

— Да, конечно.

— Лейтенант, покажите кадету Кодьяку все, что он захочет увидеть. Честь имею, кадет.

Отвечая на ее приветствие, Богдан вдруг заметил, что одет в такую же офигительную форму, как все на мостике.

— Спорю, ты захочешь посмотреть зал для боевых тренировок и офицерский клуб, — сказал лейтенант. — Или наш частный нудистский пляж.

Слишком скоро Богданова бусина отцепилась и выкатилась на станцию «Библиотека». Пробудившись от грез, он приклеил к плечу кодьяковские цвета, коричневый-желтый-белый, и с чувством тяжкой потери вернулся к реальности. Как только он вышел на платформу, какой-то человек наступил ему на ногу. Богдан взвыл, а мужчина, осмотрев подошву ботинка, спросил:

— В чем проблема-то?

— Вы мне на ногу наступили, вот в чем!

— Ты сам захотел остаться такой мелюзгой.

— Не такой уж я мелкий, чтоб вы меня не заметили. Мужчина, пожав плечами, сделал попытку потрепать Богдана по голове. Богдан отпихнул его руку.

— Сначала чуть не растоптал меня, а потом по головке гладишь? Спятил ты, что ли?

Мужчина молча ушел, а Богдан захромал к выходу с ощущением, что у него сломан палец ноги. Транзитная пчела, спикировав перед ним, спросила:

— Вам требуется медицинская помощь, мар Кодьяк?

— Нет, но вон того засранца надо арестовать за телесные повреждения!

— Наши записи показывают, что имел место несчастный случай. Но если вам требуется медицинская помощь, разрешите проинформировать, что на этой станции ЧОТ имеется полностью оснащенный кризисный пункт. Для пассажиров с билетами предусмотрены скидки. Помимо автодока клинического класса мы предлагаем консультации для критических ситуаций. Возможно, и вы пожелаете проконсультироваться.

Богдан яростно вытер навернувшиеся на глаза слезы и вышел со станции. Вечер был теплый. Гологолли в этом районе не ошивались: никто здесь не мог себе позволить интерактивничать с ними. Киосков мало, тротуарных экранов и того меньше, зато у выхода расположился блошиный рынок: бездомные пытались продать всякое разнесчастное барахло. Одна старуха сидела на табуретке рядом со старинными весами для ванной. На весах висел рукописный плакатик: «Праверь свой весс — ОДК 1/7». Миллионка, чтобы стать на сломанные весы. Старуха смотрела на Богдана с надеждой, но он не проявил милосердия и припустил трусцой, несмотря на боль в пострадавшем пальце, покрикивая пчелам:

— Сгинь! Сгинь!

Повернув на Хоув-стрит, Богдан увидел у дома двух Тобблеров, занятых чем-то непонятным. Один Тобблер низко наклонился, другой заглядывал ему через плечо. Вокруг них кишели любопытные пчелы. Богдана тоже одолело любопытство, и он подошел посмотреть, в чем дело.