Дэвид Марусек - Счет по головам

Ванда Вечорек, наша святая Ванда, о которой вы, может быть, слышали, совершила свой подвиг у Дода в Лондоне. Сама она не собиралась садиться на ту шелковую софу, она хотела посадить на нее свою маму, но менеджер явился с охраной, чтобы ее вывести. Ванда отправила маму вниз, в кафе-дворик, и достала из сумочки имитрон. «Этот предмет мебели стоит десять тысяч евро, — сказал ей менеджер. — Мы просто не можем позволить, чтобы ваш неприятный запах его испортил».

«Хорошо, — сказала Ванда, — я заберу этот диван с собой».

Фактически она забрала с собой весь этаж, если посчитать ущерб от воды и дыма. Все мировые средства информации поместили отчеты об этом самоубийстве. Начались массовые самовоспламенения обожженных. В автобусах, в театрах, на пешеходных дорожках в час пик, в офисах транснациональных компаний — везде, где можно шокировать побольше народу. Запах жареной свинины висел над нашими городами и пробуждал в людях совесть.

Внутренний Корпус ввел прижигание в целях общественной безопасности, и общественность приняла этот факт без комментариев. Теперь начались вопросы. Почему мы наказываем жертвы МОБИ-атак? Почему делаем их калеками? Гражданские власти параллельно интересовались, как это Внукор додумался создать столько ходячих зажигательных бомб.

В кладовку к Мелине Пост потянулись пахучие визитеры. Она как бывший афф все еще сохраняла членство в престиж-

них клубах, где обожженным очень хотелось бы устроить показательное барбекю. Но Мелина, будучи сознательной гражданкой, отказалось способствовать этому (хотя по ночам порой фантазировала, как поджаривает своих сволочных соседок по общежитию).

Акции протеста продолжались без нее, пока парламент ОД наконец не запретил прижигание. Были приняты новые, гуманные методы клеточного контроля. Двери карантинов в Юте и прочих местах распахнулись, изолированные после приема профилактического душа вышли на волю. Дарвин Пост, увы, до этого не дожил — не так давно он превратился в рой бабочек-данаид.

Протесты прекратились, но скоро вскрылся поразительный факт: новые гуманные методы клеточного контроля на поверку оказались не такими уж новыми. Они, как выяснилось, были доступны еще в 2092 году, когда я сам совершил экскурсию в Юту. То, что Внукор годами производил прижигания, имея в своем распоряжении щадящие методы, переполнило меру, и демонстрации сохранившихся обожженных возобновились с удвоенной силой. Даже Мелина Пост разозлилась — если не за себя, то за своего дорогого Дарвина. В своей кладовке она составила список людей, заслуживающих поджарки. Возглавлял его господин Сонет, пока недоступный, за ним следовал гостиничный менеджер с Санта-Крус. Можно поехать туда и сидеть в вестибюле на ротанговом стуле, пока он не пройдет мимо. Однако приз в лотерее ее мщения выпал не ему, а «Сестрам Рид», которым она доверила свое состояние, ведь их офис был совсем близко.

Мелина попыталась связаться с обожженными, которые недавно посещали ее, но все они уже превратились в уголь за исключением одной женщины. При встрече в кафе та призналась, что хочет лишить себя жизни в торговой аркаде на Бродвее, и пригласила Мелину составить ей компанию. Мелина сказала, что у нее есть идея получше и что она уже договорилась встретиться со своим бывшим брокером на 350-м этаже башни Оксо.

Назавтра они обе, запершись в ванной общежития, нанесли на кожу тройной слой мастики, надели деловые костюмы и щедро полили себя одеколоном.

Охрана башни Оксо пропустила их благодаря принятым недавно законам — кроме того, Мелине было назначено. Сканер обожженным противопоказан, поэтому их тщательно обыскали. Обыск выявил лазерный перочинный ножик и карманный имитрон. Граждане имеют конституционное право носить эти вещи при себе, и их не конфисковали, но охрану «Сестер Рид» проинформировали своевременно. Когда заговорщицы вышли из лифта на 350-м этаже, двери конторы оказались закрыты, и двое джерри в униформе тут же препроводили женщин обратно вниз.

В лифте Мелина, смирившись с поражением, вела себя смирно, зато ее спутница вся кипела. К тому же джерри не догадались перевести лифт на экспресс-режим. Он останавливался через каждые несколько этажей, и в него садились новые пассажиры. Один молодой человек тут же зажал нос и сказал своему приятелю: «Фу-у!»

Этого подруга Мелины уже не выдержала. «Здесь и сейчас!» — закричала она, глядя на Мелину в упор. Та в мыслях уже покупала билет на остров Санта-Крус и только обрадовалась, когда джерри перехватил ее руку, нырнувшую в сумочку за имитроном.