К. А. Терина - Фарбрика

Дверь снова открывается через полтора часа после ухода Ками.

Хмурый кайман говорит, чтобы я шёл за ним.

Мы долго плутаем по коридорам, спускаемся по лестницам вниз, снова поднимаемся. Эту крепость строил безумец.

Я почему-то уверен, что сейчас увижу короля. Газетчики описывают его как доброго ребёнка. Очень вежливого и предупредительного. Наверняка Анри мягко поинтересуется, зачем я устроил всю эту чехарду с похищением сына. Представления, не имею, что я ему отвечу. Чувствую себя полным идиотом, если честно. Гораздо хуже, чем в тот вечер, когда ажаны обвинили меня в убийстве старика, а я мямлил им что-то про роман и вдохновение.

Мы пришли. Комната не очень-то похожа на детскую, а ещё меньше – на королевскую приёмную. Низкая люстра с дюжиной свечей едва освещает центр комнаты. Потолок и углы тонут во тьме. Пустота. Гулкое эхо наших шагов.

Кайман толкает меня в спину, так что я помимо воли выхожу в круг света. Сам он остаётся у двери.

Из темноты навстречу мне двигается невысокий силуэт. Мальчик в инвалидном кресле. Король Анри IX.

Портанрийцы восхищаются своим королём. Ему было всего семь, когда умер старый Анри. Но смерть деда и груз ответственности заставили мальчика повзрослеть раньше срока. Так говорят.

Я понимаю, почему на всех официальных портретах Анри IX – пухлощёкий малыш не старше восьми лет. Болезнь превратила его в настоящий скелет. Смуглая кожа приобрела зеленоватый оттенок. Глаза глубоко запали.

На мгновение мне кажется, что передо мной не ребёнок, а древний старик.

– Спасибо, Хорхе. Ты можешь идти.

Голос слабый, глухой. Совсем мальчишеский. Но я слышу в нём чистую, неразбавленную власть.

Когда Хорхе выходит и прикрывает за собой тяжёлую дубовую дверь, Анри говорит:

– Кайманы преданы мне, но они как дети. Никогда не рассказывай детям всей правды, Джо. Детские души так хрупки.

Колёса его инвалидного кресла издают едва слышный скрежет. Я узнаю этот звук. Я слышал его в своих снах.

Он совсем близко. И я понимаю, что пропал.

Я верю. Верю каждому слову, которое сказал Сезар. Верю каждому слову, которое сказала Ками.

Я мог бы убить его прямо сейчас. Но Анри говорит:

– Оставайся на месте.

И я чувствую, как мои ноги наливаются свинцом.

Анри улыбается – очень обаятельно, совсем по-детски.

Глаза у него синие. Такие же, как у Валери. Такие же, как у моего сына.

Я не хочу смотреть в эти глаза, но отвернуться не могу. Точно кто-то огромной рукой держит меня за затылок, заставляя смотреть. Точно я падаю в бездну. Никак не может быть таких глаз у двенадцатилетнего мальчишки. Даже у столетнего старика не бывает таких глаз. Я вижу в них череду веков.

– Ты напрасно устроил это представление в консульстве. Смерть Смита на твоей совести. Подойди к окну, Джо. Выгляни.

В ворота въезжает открытый внедорожник «Темпо». Из него выбираются Валери, Сезар и двое кайманов. У одного из кайманов спит на руках мой сын.

– Никто не покидает Порт-Анри без моего ведома, Джо.

Значит, всё было напрасно.

– О нет, дорогой Джо. Не напрасно. Очень даже не напрасно. Мой план сработал, как, впрочем, это бывает всегда. Видишь ли, Джо. Мне ни к чему сейчас твой сын. Я слишком утомился быть ребёнком. Снова стать пятилетним? Увольте. Пусть подрастёт сперва. А пока я побуду тобой. Отцом короля. Таков был план, Джо. Мне нужна была от тебя только вера. И доктор Сезар, человек бесценный во всех смыслах, виртуозно обеспечил мне её.

Входят кайманы и Сезар. Следом – Валери. Ведёт за руку проснувшегося Никки.

Валери подбегает ко мне, не обращая ни малейшего внимания на короля. Хочет обнять, но я ловлю её за плечи. Целую в лоб.

– Они убили Жозе, – шепчет Валери. – Он прострелил одному кайману ногу, но их было слишком много. Они перерезали ему горло и сбросили в воду. Акулам. Плохая смерть.

Плохой человек умер плохой смертью ради женщины, которая его не любит. Если и правда есть какой-то суд, надеюсь, этот поступок перевесит многое.

– Мне кажется, – слышу ласковый голос Анри, – твоим жене и сыну нужно отдохнуть с дороги. Что скажешь, Джо? Вы увидитесь очень скоро. Всё будет в порядке.

– Иди с кайманами, Валери. – Ловлю рукой ей ладонь. – Я тебя люблю. И Ника. Люблю вас обоих.

Кажется, я впервые не лгу.

– Вера – забавная штука, – говорит Анри, когда они уходят. – Если бы ты не верил в мои силы, я никак не смог бы помешать тебе меня убить. Ты слышал, как умер президент Гардинг? Это была мучительная смерть. Гардинг совершил две большие ошибки. Первая – он никак не хотел оставить в покое Гуанахани. Вы, янки, очень любите прибирать к рукам чужое добро. Впрочем, ты это знаешь лучше других, вор. Знаешь, какая была вторая ошибка? Он поверил. Поверил, что его смерть – в моей власти. А значит, это стало правдой. Зато теперь у меня нет проблем с Америкой. Преемники Гардинга слишком хорошо помнят, что случается с непослушными президентами.