Александр Шакилов: МЕТРО 2033: ВОЙНА КРОТОВ

Старики говорят, что смерть — это старуха в балахоне и с косой в артритных мослах. Ничего подобного. Смерть — это молочно-снежная равнина, куда ни кинь взор.

Нигерийцы лопотали что-то на своём языке, а Сайгон думал о том, куда попадёт, когда сдохнет. В ад, который вовсе не под землёй? У ада другая прописка вот уже лет двадцать: на поверхности планеты. Бывает ли теперь над городом радуга? Вряд ли…

Какие-то не те мысли перед смертью, верно?

Это потому, что Сайгон не собирается умирать по-настоящему.

Хватка на горле ослабла. Йоруба отпустили добычу, поднялись. Решили, что дух зверовода отправился на ПМЖ к предкам. Похоже, Сайгон их разочаровал — слишком быстро окочурился, слабак.

Отойдя к двери фермы, каннибалы заспорили о дальнейшей судьбе жертвы. Просто разделать труп и употребить в пищу нельзя, надо провести обряд. Но это опасно: а вдруг кто заявится и поднимет тревогу? Сайгон ни слова не знал на их языке, да только не надо быть полиглотом, чтобы сообразить, о чём речь. В метро чужие наречия быстро становятся понятными. Все люди братья. Феномен, да?

Сайгон открыл рот, жадно заглотнув как можно больше воздуха. Только бы не закашлять! И хоть на него пока что не обращают внимания, нельзя выдать себя раньше времени!

Нигерийцев было пятеро. Худые. Всей одежды — набедренные повязки из грязной гнилой ткани. Вооружены цепями и мачете. Огнестрела нет. Вроде бы нет. Но лучше исходить из того, что есть. Оптимисты живут весело, но недолго, а Сайгон намерен ещё понянчить внуков и впасть в старческий маразм.

На ферме царил полумрак. Экономя ресурс ламп, центральное освещение здесь врубали на четыре часа в сутки. Карбидки вполне достаточно, чтобы ухаживать за животными. А нигерийцы явно привыкли обходиться без фонарей. Научились видеть в темноте? Ну-ну. Захочешь выжить во мраке туннелей, и не так извернёшься…

В клетках тревожно замерли хомяки, кролики вставали на задние лапы. Будто почуяли, что скоро начнётся заваруха. Бродяги вот-вот пустятся в пляс над поверженным врагом. Огун оголодал, ему нужна кровь.

Пока нигерийцы беседовали, Сайгон медленно протянул руку к третьей клетке справа. Пушистый белый кролик отпрянул, едва не перевернув миску с водой. Под клеткой кое-что лежало.

Ме-е-едленно.

Медленно, пацюк тебя закусай!

Чтобы каннибалы не заметили…

Ну же, ну-у!..

Наконец пальцы ощутили холод металла, скользнули вдоль лезвия и вцепились в рукоятку. И будто сработала пружина — Сайгон рывком подтянул к себе нож, который хранил здесь на всякий случай. Тело отозвалось болью. Таки здорово ему намяли бока, пару рёбер небось сломали. Ну ничего, Сайгон вернёт должок с процентами!

Удивительно, но его воскрешение осталось незамеченным. Что ж, тем хуже для бродяг.

Захрипев, он размахнулся и метнул нож в нигерийца, что был на голову выше сородичей. Этот показался Сайгону самым опасным. Авось удастся сократить число чужаков. А если нет, охрана наверняка услышит крик боли.

— У-у-у! — завыл нигериец, вытаскивая из плеча окровавленное лезвие.

Вообще-то Сайгон метил в горло и очень огорчился промаху.

Раненый бродяга развёл руки в стороны — в одной мачете, в другой обрывок цепи. Он осклабился и заухал. С зубами у него было похуже, чем у того подонка, что обещался поужинать Сайгоном. От брови до подбородка лицо рассекал рваный шрам, одного глаза не хватало. Красавчик!

Сайгон медленно, будто опасаясь привлечь внимание, поднялся.

Каннибалы замерли, вот-вот набросятся на жертву, которая вдруг вернулась из страны предков. Пару лет назад Сайгон участвовал в облаве на собак, что в великом множестве расплодились в туннеле между Святошиным и Житомирской. Так вот псы, пристрастившиеся к человечине, вели себя точь-в-точь как нигерийцы: замереть перед прыжком — это был их любимый приём. Собак тогда извели усилиями двух станций. С бродягами будет точно так же.

Раненый кинулся на фермера. Цепь свистнула над головой — Сайгон едва успел пригнуться. И тут же у виска сверкнуло лезвие мачете. И опять цепь — на этот раз нигериец метил по ногам. Сайгон подпрыгнул, звенья высекли фонтанчик искр из каменного пола. Задолго до войны маленький Серёжа побывал с отцом в цирке. Особенно ему понравились акробаты. А сейчас Сайгону только трико не хватает, чтоб быть похожим на циркача. Но долго так скакать не получится — нигериец обязательно достанет его.

Сайгон быстро оглянулся в поисках выхода и едва не пропустил удар. С трёх сторон стены из клеток, с четвёртой решётчатая дверь и почитатели Огуна. Надо было закрыть дверь за собой, когда пришёл на ферму, почему не закрыл? Вряд ли каннибалы разрешат ему пройти мимо или вскарабкаться наверх.