Александр Тюрин - Яйцо Чингисхана или Вася-василиск

— Что-то вы слабо мыслите, мужики-богатыри из племени джедигер,слабо возразил Василий. — Только увидели человека — и сразу ему по кочерыжке. Нетворческий подход.

— Да, в самом деле, — согласился Джанибек. — Мой брат слишком горяч и у него слабо с фантазией. Но он молод и, может быть, еще разовьется в правильном направлении. А у меня более тонкая натура.

Джанибек достал из седельной сумки какую-то матово-черную машинку со странным хоботком, который придавал ей вид чайника. Василий даже улыбнулся из вежливости.

— А ты не смейся, парень. Веселиться буду я. — ревниво заметил человек с дородным телом.

Бодик не удержался и снова встрял:

— Радость — индивидуальное проявление веселья, высшей формой веселья является всеобщая радость, что требует надлежащего организационного, информационного и технического обеспечения.

Джанибек, налаживая техническое обеспечение радости, потянул из машинки какие-то штыри, и вскоре стало ясно, что получился пропеллер. Еще секунду и микроптер взмыл в воздух с руки хозяина, как беркут.

— Ты думал, чужеземец, зачем ему хобот? А чтобы тебя поливать огоньком.

Машинка рванулась было вдаль, а потом почти бесшумно полетела обратно.

Никто не держал Василия, он бросился бежать, а мальчишка почему-то увязался за ним. Микроптер стал выписывать над ними и под бездонным древним небом круг за кругом. Безобидная на вид стрекоза, детская игрушка. Тем более и Джанибек управлял ей с помощью маленького пультика, причем вслух:

— Ну, давай вперед, теперь влево, ну-ка возьми эту бегущую тухлятину на прицел. А теперь, птичка, сделай на него ка-ка.

И птичка сделала свое «ка-ка». Машинка заполивала реактивными пулями-бутонами. Раздались крайне неприятные звуки кромсаемого камня. Василий едва успел, подхватив мальчишку, нырнуть в какую-то рытвину, и очередь потерзала почву в каком-нибудь метре слева, гравий даже ударил по штанам.

Джанибек уловил свою ошибку и поднял машинку выше.

Еще одна перебежка, и Василий с пацаном укрылись за каменным выступом, а очередь прошла чуть правее, раскрошив его верхушку в дым.

Из-за отдачи, а может, порыва ветра машинку бросило в сторону и Василий смог более-менее спокойно ее рассмотреть с помощью телеувеличения бимонов. Бодик просил взять под контроль хоть какой-нибудь ствол. Но ничего под рукой не было.

Очередь пропорола воздух прямо над головой, мальчишка уткнулся лицом в камень и завыл. Страх ошпарил Василия от ушей до пяток, он представил, что вот-вот в брызги и клочья превратится его любимое тело, полетит фарш из умной многообещающей до сих пор головы, а какой-то козел радостно замекает: «Попал, попал». А еще он подумал о том, не описался ли уже от ужаса.

Бздение дошло до максимума и при зашкалившей стрелке неожиданно перешло в свою противоположность. Ненависть и ярость соединились и направились на тех, кто не дает ему, дракону, сблизится с самкой, понимаешь. Он увидел, что красные нити тянутся из его рук, а пустынное плоскогорье вместе с атмосферой становится тонкой прослойкой между сегментами Большого мира, среди которых проползают похожие на червей складки каналов.

В трех сегментах от Василия тварь, которая была похожа на миногу, свивала петли и поднимала голову, лишенную черепа. Она готовилась к прыжку и смертельному удару. Василий видел канал, по которому она собиралась добраться до него. Тварь была порождением пяти мелких грызунов, попискивающих кучкой. Ох, неужто это джигиты и их проклятый микроптер?

Тварь заскользила к Василию, он пробовал отвернуть в сторону, но стенка канала не пустила его. Он уже видел, как «минога» кромсает его организм, «клюет и бросает и смотрит в окно». Сперва Василий без особых размышлений припустил от нее по единственному доступному пути. А когда понял, что не успевает, то вначале попрощался с жизнью, сказав: «Покойный любил варенье и печенье». А затем обнаружил, что канал допускает мгновенный кувырок в обратную сторону, и даже без потери скорости. Вдох, вспышка, и как будто вода разом превратилась в огонь, огонь был завален землей, а земля размыта потоком воды. И в центре всей этой круговерти был Василий. Немудрено, что закружилась голова и потерялось различие между «впереди» и «сзади», «слева» и «справа». Однако, в любом случае, лучше получить удар в лоб, чем в зад.

Спустя мгновение Василий едва не столкнулся с «миногой». Он уже видел вращающуюся черную пасть, но тут какая-то тень, выскочив наперерез, помешала вражеским планам насчет укусить и пронзить. Василий, крутанувшись, скользнул под дернувшейся вверх тварью и рубанул острой гранью руки (или может быть рукочелюсти) по извилистому телу. Вражина с противным чмоканьем и хрустом распалась.